Авторы: 1Гончарова А.С., 1Александрова А.А., 1Золотухин П.В., 2Шульга А.С., 2Шестопалов А.В., 2Рымашевский А.Н., 1Шкурат Т.П.

1 - НИИ биологии Южного федерального университета, кафедра генетики биолого-почвенного факультета ЮФУ (г. Ростов-на-Дону)
2 - Ростовский государственный медицинский университет (г. Ростов-на-Дону)

Эта статья опубликована сборнике научных трудов "Фундаментальные науки и практика" с материалами Третьей Международной Телеконференции "Проблемы и перспективы современной медицины, биологии и экологии" - Том 1 - №4. - Томск - 2010.

 
Широко известен факт, что гестоз является одной из самых актуальных проблем современного акушерства. Гестоз встречается у 6-8% беременных в развитых странах и превышает 20% в развивающихся. В России, несмотря на наблюдающееся в последние десятилетия снижение абсолютного числа родов, частота гестоза из года в год увеличивается и достигает 16-21% [1, 3, 7]. По данным федеральной службы государственной статистики страдали отеками, протеинурией и гипертензивными расстройствами (так называемая «триада» симптомов) в 1980г 8,3% беременных, а в 2008 уже 18,3% [13].
В настоящее время этиология и патогенез этого осложнения остаются недостаточно изученными, при этом необходимо принять во внимание, что гестоз беременных – не самостоятельное заболевание, это синдром, обусловленный несостоятельностью адаптационных систем организма матери, а именно недостаточностью спиральных артериол матки адекватно обеспечить потребности развивающегося плода [1, 2]. В основе разнообразных клинических проявлений характерных для гестоза, лежат патологические изменения в эндотелии материнских сосудов. Одна из гипотез, объясняющих патогенез гестоза, говорит о том, что плацента является ключевым источником факторов, которые приводят к дисфункции клеток эндотелия в сосудах матери [10, 22]. В пользу данной гипотезы говорит тот факт, что клинические симптомы гестоза у женщин исчезают в течение короткого времени после родоразрешения [10, 16].
Центральным звеном в развитии многих патологических процессов, в том числе и акушерской патологии, является дестабилизация окислительно-восстановительных процессов, нарушающая снабжение тканей кислородом [13, 19]. Следовательно, немаловажная роль среди множества различных факторов, приводящих к эндотелиальной дисфункции с последующими проявлениями гестоза, принадлежит окислительному стрессу [12, 15, 24]. Известно, что степень тяжести гестоза у беременных во многом зависит от интенсивности окислительной модификации липидов и буферной емкости антиоксидантной системы. При этом наблюдается преобладание продуктов перекисного окисления липидов в плаценте по сравнению с их содержанием в крови матери, что в свою очередь, провоцирует развитие гестоза [14, 17].
Несмотря на многолетние и многочисленные исследования, на сегодняшний день в проблеме гестоза остается много неизученных вопросов.
Только точные знания о патогенезе гестоза могут способствовать эффективной профилактике развития и прогрессирования заболевания.
В связи с вышеизложенным целью данного исследования явилось изучить окислительный статус женщин с физиологически протекающей беременностью и женщин с гестозом в третьем триместре беременности.
Методы исследования
Для реализации поставленной цели нами было обследовано 28 женщин с физиологически протекающей беременностью в третьем триместре беременности, 12 женщин с беременностью, осложненной гестозом в третьем триместре. Контрольную группу составили 65 здоровых женщин в возрасте от 18 до 38 лет.
При обследовании беременных учитывались анамнестические данные женщины, оценивалось течение настоящей беременности, родов, состояние плода и новорожденного, результаты дополнительных методов обследования, генеалогический анамнез. У каждой женщины было взято информированное согласие на участие в исследовании.
Интегральные показатели окислительного статуса определяли методом люминол-зависимой перекись-индуцированной хемилюминесценции с помощью автоматического конвейерного хемилюминометра Autolumat Plus LB953 (Berthold Technologies, Германия).
Содержание мочевины определяли в сыворотке крови при помощи набора реагентов для определения концентрации мочевины в биологических жидкостях уреазным фенол-гипохлоритным методом («Ольвекс Диагностикум», Россия). Содержание мочевой кислоты определяли в сыворотке крови при помощи набора реагентов для определения концентрации мочевой кислоты в биологических жидкостях энзиматическим колориметрическим методом («Ольвекс Диагностикум», Россия). Окрашивание регистрировали с помощью сканирующего кюветного спектрофотометра Smart Spect Plus (BioRad, США).
Концентрацию неконьюгированного эстриола и содержание СОД в сыворотке крови определяли иммуноферментным методом на автоматическом иммуноферментном анализаторе «Alisei» (Radim, Италия) с использованием тест-систем Estriol (DRG, Германия) и Cu/ZnSOD (Bender MedSystems, Австрия).
Результаты исследований и обсуждение
Результаты исследования показателей системы окислительного статуса при физиологическом течении беременности в 3-ем триместре и при беременности осложненной гестозом в 3-ем триместре приведены в таблице 1.

Таблица 1 - Показатели окислительного статуса при физиологическом течении беременности и при беременности осложненной гестозом в третьем триместре

¹ – о.е. - относительные единицы;

* - p<0,05; ** - p<0,01 - достоверные отличия в группе женщин с физиологически протекающей беременностью и женщин с гестозом в 3-ем триместре по отношению к группе здоровых небеременных женщин;

^х - p<0,05; ^хх - p<0,01  - достоверные отличия в группе женщин с гестозом по отношению к группе женщин с физиологически протекающей беременностью в 3-ем триместре;

При физиологически протекающей беременности в третьем триместре наблюдали следующие значения показателей хемилюминесценции: быстрая вспышка 167,1±25,47 о.е., светосумма 65,0±7,1 о.е., что достоверно не отличалось от показателей хемилюминесценции сыворотки крови здоровых небеременных женщин: быстрая вспышка 186,7±12,18 о.е., светосумма 71,9±4,26 о.е. Эти данные совпадают с данными ряда авторов, где сообщается о том, что к 38-40-ой неделе неосложненной беременности интенсивность свободно-радикальных процессов нормализуется (снижается по сравнению с более ранними сроками гестации).
У группы женщин с гестозом в третьем триместре быстрая вспышка составляла 372,2±130,99 о.е., светосумма 122,7±40,41 о.е., что превысило показатели хемилюминесценции сыворотки крови в группе здоровых небеременных женщин (p<0,05) и женщин в третьем триместре с физиологически протекающей беременностью (p<0,05). Это указывает на активацию окислительного стресса, т.к. сверхслабое свечение отражает скорость липидной пероксидации в изучаемом биологическом материале [9, 20, 21].
Содержание СОД в сыворотке крови контрольной группы женщин составило 56,5±4,26 нг/мл, в группе женщин с физиологически протекающей беременностью уровень СОД составил 66,4±5,65 нг/мл, и в группе женщин с гестозом 89,8±25,03 нг/мл. Активация окислительного стресса при гестозе может быть связана с изменением экспресcии и активности СОД, но единого мнения о роли СОД при гестозе среди исследователей нет. Ряд авторов отмечают изменение активности данного фермента при гестозе [23, 25], другие исследователи не выявили различий в активностях этого фермента у женщин с гестозом по сравнению с женщинами с физиологически протекающей беременностью [10 ,18].
Известно, что повышенный синтез белка и увеличение почечной фильтрации при беременности вызывает физиологическое снижение уровня мочевины. Во втором и третьем триместрах физиологически протекающей беременности уровень мочевины в норме составляет 2,0-7,1 ммоль/л, уровень мочевой кислоты 142-339 ммоль/л [8]. При беременности повышение концентрации мочевины и мочевой кислоты появляется при нарушении выделительной функции почек и гестозах. Значительное уменьшение содержания этих показателей наблюдается при заболеваниях печени, отравлениях лекарственными препаратами, малобелковой диете и др.. Известно, что при свободно-радикальных процессах повышенной окислительной модификации подвергаются не только липиды, но и белки, в связи с этим, по уровню мочевины и мочевой кислоты в сыворотке крови можно косвенно судить о степени деградации белка, а соответственно, и о степени окислительного стресса. Также известно, что мочевина и мочевая кислота являются низкомолекулярными антиоксидантами, следовательно, по их уровню в сыворотке крови можно оценивать состояние неферментативного звена антиоксидантной системы [6]. Антиоксидантный эффект мочевины связан со стабилизацией мембран и модификацией ферментов, а также уменьшением числа железосодержащих центров перекисного окисления липидов (ПОЛ). Окислительно-восстановительные реакции мочевой кислоты тесно связаны с аскорбиновой кислотой. Мочевая кислота, как и аскорбат, способна вступать в обменные реакции с активными формами кислорода, ингибировать ПОЛ, оказывает выраженный протективный эффект по отношению к железо- и рН-индуцированному окислению аскорбата в сыворотке крови [9].
В связи с вышеуказанным нами был исследован уровень мочевины и мочевой кислоты в сыворотке крови женщин с физиологически протекающей беременностью и женщин с гестозом в третьем триместре.
Содержание мочевой кислоты в контрольной группе женщин составило 301,7±9,25 ммоль/л. В группе женщин с физиологически протекающей беременностью в третьем триместре уровень мочевой кислоты достоверно не отличался от контрольной группы и составил 288,6±12,75 ммоль/л. В группе женщин с гестозом в третьем триместре содержание мочевой кислоты увеличивалось по отношению к контрольной группе (p<0,01) и по отношению к группе женщин физиологически протекающей беременностью (p<0,01) и составило 374,5±29,89 ммоль/л.
Концентрация мочевины в контрольной группе женщин составила 4,1±0,13 ммоль/л. Уровень мочевины в группе женщин с физиологически протекающей беременностью в третьем триместре снижен по отношению к группе здоровых небеременных женщин и составил 3,5±0,15 ммоль/л (p<0,05). В группе женщин с гестозом в третьем триместре уровень мочевины повышен по отношению к группе женщин с физиологически протекающей беременностью и составил 4,4±0,3 ммоль/л (p<0,05).
По данным литературы, эстриол, в дополнение к гормональной функции, имеет антиоксидантные свойства. В крови матери уровень неконьюгированного эстриола возрастает с 0,3-1,0 нг/мл в 12 недель до 8,0-39 нг/мл к родам (или на 20-25% еженедельно с 15-й до 22-й недели). 90% неконьюгированного эстриола в крови матери – фетального происхождения и находится в свободной форме, по его уровню на разных сроках можно достоверно судить о наличии или отсутствии многих патологий, возникающих при внутриутробном развитии плода [5, 11].
Уровень неконьюгированного эстриола в сыворотке крови группы женщин с физиологически протекающей беременностью в третьем триместре составил 24,6±1,81 нг/мл. Наблюдалась тенденция к снижению содержания неконьюгированного эстриола в сыворотке крови женщин третьего триместра беременности осложненной гестозом. Уровень неконьюгированного эстриола в сыворотке крови в этой группе составил 21,8±3,01 нг/мл.
Таким образом, в ходе проведенных исследований были выявлены различия показателей хемилюминесценции, мочевины и мочевой кислоты в исследуемых группах, что свидетельствует о растройства метаболизма при гестозе.

Список литературы:
1.    Айламазян Э.К. Гестоз: теория и практика / Э.К. Айламазян, Е.В.Мозговая.
2.    Актуальность преэклампсии (гестоза) в современном акушерстве. Проблемы и решения (обзор литературы) / А.М. Торчинов [и др.] // Проблемы репродукции. – 2010. – Т. 16. - № 3. – С. 87-91.
3.    Бегова, С.В. Процессы перекисного окисления липидов и система антиоксидантной зазиты сыворотки крови у многорожавших женщин с гестозом в сочетании с железодефицитной анемией / С.В. Бегова, З.М. Османова, Н.С.-М. Омаров // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. – 2007. – Т. 6, №3. – С. 23-27.
4.    Золотухин П.В. Окислительный стресс и беременность / П.В. Золотухин // Валеология. – 2010.- №2. – С. 16-21.
5.    Кащеева Т.К. Перспективы использования дополнительных сывороточных маркеров в биохимическом скрининге беременных / Т.К.  Кащеева // Журнал акушерства и женских болезней. - 2007. - Т. LVI. - Вып. 1. – С. 104-109.
6.    Кения М.В. Роль низкомолекулярных антиоксидантов при окислительном стрессе / М.В.Кения, А.И. Лукаш, Е.П. Гуськов // Успехи современной биологии. - 1993. - Т.113. - №4. - С. 456-470.
7.    Киселева Н.И. Особенности течения беременности и родов при гестозе / Н.И. Киселева // Охрана материнства и детства. – 2006. - № 2-8. – С. 8-13.
8.    Маршалл В.Дж. Клиническая биохимия / В.Дж. Маршалл. – Пер. с англ. – М. –СПб.: «Издательство БОНОМ» - «Невский Диалект», 2000. -368с., ил.
9.    Попова Т.Н. Свободнорадикальные процессы в биосистемах: Учебное пособие / Т.Н. Попова, А.Н.Пашков, А.В. Семенихина [и др.] – Изд. ИПК «Кириллица», 2008. – 192с.
10.    Прокопенко В.М. Роль окислительного стресса в патогенезе гестоза / В.М.   Прокопенко // Журнал акушерства и женских болезней. – 2007. - Т. LVI. - №4. – С. 31-36.
11.    Роль аллантоина в процессах репродукции / Т.П. Шкурат [и др] // Валеология. - 2004. -  №4. - С. 32-37.
12.    Роль катепсина D в патогенезе гестоза / Н.Ю. Борзова [и др.] // Вестник новых медицинских технологий. – 2009. – Т. XVI. - № 3. – С. 54-56.
13.    Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]http://www.gks.ru/wps/portal/OSI_N/ZDRAV#( обращения 19.10.2010)
14.    Burton G.J. Oxigen, the Janus gas; its effects on human placental development and function / G.J. Burton // J.Anat. - 2009. - V. 215. - P. 27-35.
15.    Gestational Diseases  A Workshop Report / Lash G.E [et al.] // Placenta, 29, Supplement A, Trophoblast Research. - 2008. - Vol. 22. - P. S92-S94.
16.    Gupta S. The role of placental oxidative stress and lipid peroxidation in preeclampsia / S. Gupta, A. Agarwal, R.K. Sharma // Obstet. Gynecol. Surv. – 2005. – Vol. 60. – P. 807-816.
17.    Maternal Plasma Fibronectin and Advanced Oxidative Protein Products for the Prediction of Preeclampsia in High Risk Pregnancies: A Prospective Cohort Study / C. Dane [et al.] // Fetal Diagn Ther. - 2009. - № 26. - P. 189–194.
18.    Мurai J.T. Maternal and fetal modulators of lipid metabolism correlate with the development of preeclampsia / J.T. Мurai, E. Muzykanskiy, R. N. Taylor // Metabolism. – 1997. - Vol. 46. – P. 963-967.
19.    Oxidative stress of the newborn in the pre- and postnatal period and the clinical utility of melatonin / E. Gitto [et al.] // Journal of Pineal Research. - 2009. - V. 46. - P. 128-139.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                              
20.    Oxygen measurements in endometrial and trophoblastic tissues during early pregnancy / F. Rodesch  [et al.]  // Obstet Gynecol. -1992. - V. 80. - P. 283-285.
21.    Potential Biomarkers of Preeclampsia: Inverse Correlation between Hydrogen Peroxide and Nitric Oxide Early in Maternal Circulation and at Term in Placenta of Women with Preeclampsia / А. Aris [et al.]  // Placenta. 2009. № 30. P. 342–347.
22.    Redman C.W. Preeclampsia and the placenta / C.W.  Redman // Placenta. -1991. - Vol.12. – P. 301-308.
23.    Sekiba K. Changes of lipid peroxidation and superoxide edismutase activity in the human placenta / K.Sekiba, T.Yoshioka // Am. J. Obstet. Gynecol. -.1979. - Vol.135. –P. 368-371.
24.    Specific systemic antioxidant response to preeclampsia in late pregnancy: the study of intracellular glutathione peroxidases in maternal and fetal blood / M. Boutet  [et al.]  // Am J Obstet Gynecol. 2009. Vol. 200.  № 5. P. 530e.1-530e.7.
25.    The plasma and placental levels of malondialdehyde, glutathione and superoxide dismutase in pre-eclampsia /R. Madazli [et al.] // J. Obstet. Gynecol. – 2002. - Vol.22 – P. 477-480.
 (Исследования выполнены в рамках государственного контракта № 02.740.11.0501 Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы)