Астраханское отделение РГО

Посмотреть информационную страницу сборника 

Резюме

От Астраханского отделения РГО в 2011 г состоялась экспедиция на Арарат и к месту предполагаемого Ноевого Ковчега на границе Турции и Ирана. Руководил экспедицией известный российский альпинист, исследователь Арарата Шатаев Владимир Николаевич. Экспедиция проходила с 6 по 16 июля 2011г. В результате 13 членов поднялись на вершину Арарата, обследовали место предполагаемого Ковчега на границе с Ираном.

Восхождение на АРАРАТ и Ноев Ковчег

Первые попытки подняться на вершину Арарат относятся к 1701 году. Первовосхождение на вершину  было совершено в 1829 году экспедицией Ф.Паррота.

     Прибыв к подножию горы11 сентября, Ф.Паррот уже на следующий день предпринял попытку взойти на Большой Арарат (5137 м) по восточному леднику. Переночевав на высоте 3800 м, восходители — Паррот, студент Тартуского университета К. Шиман, казак из сопровождающей экспедицию охраны и местный охотник — утром вышли на штурм вершины. К 14 часам была достигнута высота 4700 м. Понимая, что в этот день до вершины не добраться, Паррот прекратил подъем. На спуске пришлось вырубать во льду ступени топориками. Шиман поскользнулся. Паррот, стремясь удержать его от падения, упал и сам. Кошки на ногах участников, представлявшие собой крестовину с четырьмя зубцами, на льду держали плохо. Сорвавшиеся заскользили по склону. Шиману удалось вскоре задержаться на выступающей из-подо льда группе скал. Паррот остановился только через 500 м падения и к счастью, он отделался небольшими ушибами.

           Вторая попытка покорения вершины — по северо-западному леднику, осуществленная 18 сентября группой в 11 человек (кроме Паррота и Шимана в нее входили участник экспедиции Г. Бехагель, дьякон Эчмиадзинского монастыря Хачатур Абовян (впоследствии выдающийся армянский писатель, просветитель, педагог, этнограф), выделенный Парроту в качестве переводчика, четыре крестьянина из селения Аргур и три солдата из охраны экспедиции), также оказалась безуспешной. Подъем проходил медленно из-за необходимости рубки ступеней. К середине дня подул влажный холодный ветер. Вершина временами скрывалась в густых облаках. Пришлось спускаться.

После двух неудавшихся попыток восхождения все сопровождавшие проф. Паррота сотрудники и ученые, а также часть провожатых крестьян, не выдержав морозов и пурги, бушевавшей на склонах горы, потеряли надежду на восхождение и отказались продолжать путь.

Третья попытка, по тому же пути, началась 26 сентября. На этот раз место бивуака было выбрано выше, у самого языка ледника. Снова пришлось рубить ступени, но подъем шел быстрее. Наконец, пройдя несколько взлетов снежного гребня, 27 сентября 1829 г. на Большой Арарат взошли Ф. Паррот, X. Абовян, армянские крестьяне О. Айвазян и М. Погосян, солдаты А. Здоровенко и М. Чолпанов. Паррот на высоте 15000 футов, водрузил крест с прикрепленной на нем латинской надписью: «В годы царствования самодержца всей Руси Н.В. эти священные места были завоеваны мощной рукою (верующего во Христе) Ивана Федоровича Паскевича-Ереванского».

Экспедиция Паррота еще более месяца продолжала исследование Арарата и окончилась восхождением 28 октября 1829 г. на Малый Арарат (3923 м).

 В книге С.А. Абова «Хачатур Абовян» сообщается: «Это первое восхождение на Арарат, вызвавшее восторг Абовяна подняло против молодого дьякона всех благочестивых эчмиадзинских монахов и вызвало сомнение у некоторых европейских авторов, которые отрицали возможность восхождения на вершину «святой» горы. По этому поводу, выступая против клеветников, Х.Абовян в 1835 году в № 34 «St.Peterburgs Zeitung» напечатал статью, с подробным описанием восхождения на Арарат, в которой рассказал и о гонениях, которым подвергся он сам со стороны своих соотечественников. «Если мои соотечественники, - пишет он, - из-за суеверия и неверных предубеждений не захотели поверить тому, что статский советник Паррот поднялся на самую вершину Арарата, то это я приписывал воздействию тех преданий, которые глубоко вкоренились в их сердцах. «Хотя и я, рожденный там, в Армении, не имел никакого представления о подобных предприятиях (о восхождении на вершину), но ни на минуту не сомневался в осуществимости этого великого предприятия, еще тогда, когда путешественники были в монастыре; всего себя я отдал этому делу не задумываясь над тем, какую даст оценку ему ученая Европа. В глубине Азии я был самым счастливым человеком, потому что побывал в стане моих предков. «Если б я захотел рассказать – какие обиды я терпел за эту правду не только от армян, но и от других, то тогда можно было бы не удивляться тому, что люди моей страны, Закавказья, из-за этого стали относиться ко мне враждебно и угрожали тем двум крестьянам, которые с нами поднялись на вершину».

В последующие годы XIX в. на Большой Арарат было совершено более 30 восхождений, почти половина которых принадлежала представителям России: Спасский и Артамонов (1834 г.), академик Г. Абих и X. Абовян (1845 г.),  военные топографы Ходьзко и Хаников (1869 г.)

  Из книги И. Гаустов «Отважный исследователь-альпинист»: «…Летом 1898 года Пастухов наносил на план окрестности Большого Арарата. Когда эта работа была закончена, он занялся изучением знаменитой горы. Арарат занимает своей громадой площадь в 1024 квадратных километра. Ледники Арарата изломанные, изборожденные трещинами, грязные; то там, то здесь чернеют мрачные скалы. Все вокруг пустынно, мертво. Ручьи и те исчезают в трещинах застывших лав, а там собираются в поземные речки и озера. Арарат всю свою воду как бы выпивает сам. Его ледники не дают окрестностям ни одной реки, ни одного потока. По крутым склонам горы то и дело ползут осыпи, летят с бешеной скоростью вниз каменные глыбы и осколки… В 1840 году на Арарате образовалась бездонная трещина, из которой стали выбиваться облака горячего пара и лететь к небу тяжелые камни. Деревня Ахури, располагавшаяся в 6-7 километрах от Арарата, исчезла за один час под слоем каменных осколков и грязи…Подъем на Арарат Андрей Васильевич Пастухов в 1895 году совершил с группой своих знакомых: О.И.Тамм, А.А.Ивановский, В.В.Батуриным и казаками Сергеем Карпенко, Савватием Ищенко, Яковым Елисеенко и Мартыном Костюк. Вначале все ехали верхом по живописному ущелью, усыпанному цветами самой яркой окраски. Когда же начался крутой подъем, лошади выбившись из сил, остановились. Пришлось их расседлать, груз переложить на себя и продолжать подъем, карабкаясь почти на четвереньках. Миновали завалы оледенелых камней, за ними показались поля вечного снега и изморози.

-Смотрите, у снега розовый оттенок! – заметил своим спутникам Пастухов. Все взяли в руки по комку снега и с удивлением его рассматривали. Позднее Пастухов установил, что в этом снегу живут особые водоросли розового цвета. На высоте в четыре тысячи метров Пастухов вдруг остановился и закричал, указывая на маленький серый комочек, скользивший по снегу.

-Смотрите, смотрите, бежит полевая мышь! Все спутники Пастухова несказанно удивились. На такой высоте видеть мышь было действительно смешно и необычно. Подъем продолжался два дня. Ночью путешественникам не давала покоя сильная буря. Кое у кого стала кружиться голова и появились признаки горной болезни. Заболевшим пришлось остаться на склонах горы. Почти вся группа альпинистов достигла вершины в полдень. Вот что о своих впечатлениях рассказывал Пастухов.

-          Смотрю на север и вижу – за синей долиной Аракса виднеется мой знакомый красавец Алагез. Основание этой горы задернуто дымкой и белая макушка горы кажется плавающей в тумане. Там, где угадывалась гряда Кавказских гор, тянулась жемчужная полоска курчавых облаков. На запад и юго-запад было видно очень далеко. И огромные горы, синеющие в этой беспредельной долине, казались маленькими холмиками.

-          Пастухов составил план вершин Арарата и сделал ряд научных наблюдений. Покончив с этой работой, он выпустил трех почтовых голубей с записками. Покидая вершину, Андрей Васильевич выстрелил из армейского ружья. Здесь выстрел был еле слышным, зато далеко внизу, у подножья горы, где лепились на склонах сакли курдов, этот выстрел прогрохотал с необычной силой…».
   Считалось, что Арарат закрыт для восхождений до 1990 года турецкими властями. Однако, только с 1940 года до 1990 года было организовано и проведено большое количество экспедиций и групп по поиску Ноева ковчега (США – 77, Франция, Канада, Великобритания - по три, Турция, Швейцария – по две, Германия, Нидерланды, Швеция – по одной).

Приведу несколько известных выездов для восхождения на вершину из России:

  В феврале  1986 года совершили восхождение альпинисты Советского Союза Григорий Петрашко и Лев Добровольский в рамках участия в международном мероприятии.

 В 1991 году 2 марта  вершины достигли  Владимир Шатаев и Владимир Альперин (Одесса). Вместе с нами совершали восхождение альпинисты Турции и Ирана Верхняя часть маршрута проходила по «голому» зеркальному льду.

   В журнале «Вокруг света» описана эпопея российских восходителей – Вячеслава Кравченко, Лазаря Снезского и мастера спорта по альпинизму Юрия Шамраевского (все из города Ростов-на-Дону), которые на велосипедах добрались до подножия Арарата…

Утро восьмого дня путешествия.

 Выходим в 5.30 утра. Еще прохладно, вдали видны верхние склоны Арарата, испещренные полосами голубого льда. Спускающийся к нам северо-западный гребень, с которым мы до некоторой степени связываем наши надежды на восхождение, тянется без конца – острый, как нож, с бесчисленными ледяными «жандармами» и снежными карнизами. Откровенно говоря, он выглядит непреодолимым. Ближние темно-коричневые скальные выходы резко выделяются на фоне сверкающего снега. У меня не хватает дерзости проложить здесь маршрут восхождения. Останавливаемся передохнуть перед скалами, жестко спорю с Юрой о пути штурма, но предпочтение отдаю его варианту. Напоминаю ему, что при восхождении терпит крушение именно тот, кто не может приспособиться к обстоятельствам, изменить, если нужно, принятое решение. Итак, вперед! Рельеф усложняется. Крутизна скального пояса велика, к тому же начинает чувствоваться высота. Иду по скалам. Украдкой поглядываю назад, контролируя визуально, где ребята. Юра лезет медленно, видимо, его одолевает усталость. На границе снега, льда и скал жду ребят. Затарахтел вертолет, и мы прячемся в скалах: предосторожность не кажется нам лишней. Как выяснилось позже, это был патрульный вертолет, дважды в сутки делающий контрольный облет горы.

Мы затеряны на высоте около 4500 метров, усталые и голодные.
Пора искать площадку для ночлега. Рядом шумит река. Юра расчищает площадку, а мы с Лазарем идем за водой. Холодновато. Хорошей площадки подготовить не удалось. Кладем палатку прямо на камни и в теплой одежде забираемся внутрь. Закрываю глаза, расслабляюсь и, как обычно в горах, пытаюсь забыться. Часы текут медленно... Иногда приоткрываю глаза и смотрю на небо, в котором неподвижно висят хрустальные звезды. Мне очень не хочется, чтобы появились облака. Так, в полудреме, почти окоченевший, я с радостью встречаю первые признаки зари. Скалы скользкие и ненадежные. Примерно в полукилометре выше их видны гигантские сбросы голубого льда. Мы идем по тому пути, который наметили на середине маршрута. Внезапно скалы исчезли. Я вышел на небольшую площадку перед ледовой стеной и понял: мы все-таки «вперлись». Отчаяние и злость овладели мной. Немного спустя подошли ребята. Ветер усиливается. Сняв рюкзаки, обсуждаем возможности дальнейшего движения. Юра предлагает идти вдоль стены – искать проход. Я резко возражаю: «Нет! Никаких поисков! Только вперед, в лоб». Интуиция подсказывает мне, что ключ именно в этом.

Готовим веревку. Лазарь вызывается идти первым. Ввинчиваю ледобур, прищелкиваю карабином веревку. Надев «кошки», Лазарь с большим трудом проходит несколько метров. Напряжение достигает предела. Юра что-то комментирует насчет «загремит», но я не отвечаю, целиком поглощенный страховкой. Конец веревки. Однако Лазарь просит выдать еще. Смотрю вверх: он стоит, вонзив в лед передние зубья «кошек», в нескольких метрах от перегиба. Надо что-то предпринять. Прошу его застраховаться, снимаю свой ледовый крюк и даю ему возможность уйти за перегиб. Он уходит и что-то кричит, но слышно очень плохо. Веревка закреплена, предлагаю Юре идти вверх по перилам. Через какое-то время подхожу к ним и вижу: громадный северный склон Арарата, покрытый льдом, сверкает, как бриллиант. Склон, к счастью, лишен отвесных стен, гребней, висячих ледников – всего того, что могло бы превратить в утопию мысль о восхождении. Погода ухудшается. Совсем близко раздается грохот. Быстрее вверх! Я прекрасно понимаю, какой опасности мы подвергаемся, зная по опыту, как страшна гроза в горах. Принимаем решение проскочить в одно из «окон». Оправдается ли подобный риск? Этот вопрос повергает меня в смятение: кажется, что траверс взлета бесконечен, а там, наверху, просматривается еще одна небольшая ледовая стенка

Мы с Лазарем идем к вершине.
Эта вершина – как призрачное видение, как мои грезы. Мы нарушаем запреты, переступаем границы, но идем без всякой боязни. Подходим к подножию следующей ледовой ступени. Она не очень крута. Снег твердый, небольшой отход влево, еще несколько шагов. Резкий ветер обжигает лицо. Вершина. Мы с Лазарем обнимаемся. Сердце переполнено радостью. Вершина представляет собой ледовый купол с карнизами. Времени, чтобы рассматривать окрестности, немного. Спускаемся за гребень, там скидываю рюкзак и, попросив Лазаря поискать тур с записками, ухожу вниз за Юрой. Забираю у него рюкзак – и вот мы все на вершине. Фото на память с российским и турецким флагами. Лазарь что-то говорит о записке и каких-то находках.

Нет времени, с находками разберемся позже: скорее вниз! Одного взгляда достаточно, чтобы понять: погода портится. К тому же самочувствие ребят неблестящее. Сложить тур невозможно – нет камней. Торчат только два березовых кола. Откуда они на вершине Арарата?! Спускаемся на перемычку. Сыплет снег. Бросаю еще один взгляд вверх, надеваю очки, рукавицы и бегу вниз по склону. Облачность мощная и опускается все ниже. На перемычке гораздо теплее. Предлагаю сходить на Малый Арарат, но мысль эта не встречает поддержки. Потихоньку тащимся вниз. Неожиданно Юра садится на мокрые камни и отказывается идти дальше... Уговариваю, объясняю, что если мы не спустимся еще метров на 300 – 400, то я не смогу стащить вниз их двоих, и мы погибнем. Подействовало. Расчистили площадку. У нас осталось два кубика бульона и немного чая. Жизнь показалась раем...

Когда мы развернули тяжелый сверток с табличкой, найденной Лазарем на вершине, охнули: оказывается, он нашел медную табличку, оставленную на вершине А. В. Пастуховым! Она пролежала там целый век... На бумаге, в которую была завернута табличка, написаны фамилии казаков из топографического отряда, взошедших на вершину вместе с Пастуховым. Мы с восхищением рассматривали находки и не заметили, как наступил вечер. Утро. Еще темно. Холодновато... Заварили крепкий чай. Юра перезаряжает аппарат. Вдруг я с ужасом обнаруживаю, что он снимал нас на черно-белую, к тому же изрядно просроченную пленку... В состоянии крайнего раздражения я собрал рюкзак, условился о месте встречи и двинулся вниз по морене, оставив на Арарате свои старые «кошки», славно послужившие мне в свое время на Памире. Погода пасмурная, но тепло. Изредка срывается дождь. Я иду, опережая ребят минут на сорок. Замечаю справа по ходу пушки, палаточный лагерь и людей. Чтобы не привлекать внимания, снимаю с себя яркую куртку-анорак и прячусь за небольшой хребет, разделяющий морену. Дойдя до условленного места встречи с ребятами, сажусь, распаковываю рюкзак и раскладываю вещи для просушки. Прошло около часа, но никто не показывался. И вдруг...

Раздалось несколько хлестких выстрелов
Выглянув из-за камней, я не обнаружил ничего настораживающего. Спешно собрал рюкзак и остался на месте в состоянии полной готовности – но к чему? Последующие автоматные очереди решили вопрос однозначно – я двинулся вниз. Миновал несколько моренных холмов и, поднявшись на один из них, увидел движущийся бронетранспортер. Мелькнула мысль: «Выйти, что ли, остановить? Пусть турки довезут до Донгузулбулака, там и подожду ребят». Потом почему-то поостерегся. К сожалению, внутреннее чутье не подсказало мне, что это везли в Агри моих арестованных друзей... Мне стало не по себе оттого, что мы потеряли друг друга. Я шагал под проливным дождем и составлял план действий. Нужно добраться до базы и ждать, не давая места отчаянию. Быстро стемнело. Во всполохах молний далеко на горе просматривается мечеть. Там люди, значит, тепло, еда, сухие вещи. Вода ручьями стекает с тела, в ботинках хлюпает... Вхожу в поселок, где меня встречает громкий лай собак. Вдруг голос из темноты: «Нэрэдэн? Откуда?» – «Бэн русым. Я – русский». На этом мой словарный запас турецкого языка закончился. Луч фонарика медленно обшарил меня с ног до головы. Последовало междометие: «О-о-о!», меня обняли за плечи и повели в дом.

Я пробыл в пути почти 17 часов
Нежданно-негаданно я попал «в гости» к курду. Видимо, я выглядел слишком жалко: хозяин немедленно принес мне рубашки, шерстяной свитер. Первые мгновения я не мог сказать ни слова. Язык не слушался. Лишь через некоторое время немного успокоился и осмотрелся. Большая комната, примерно 9 – 10 метров в длину, на полу – кошма, по периметру – невысокие подушки. Стены сложены из песчаника, перекрытия из бревен и камыша. На стене в плетеной кошелочке – Коран, в углу телевизор и микроволновая печь. Под потолком – газовый фонарь. Но электричества нет, и я до сих пор не могу взять в толк, зачем в доме были телевизор и микроволновая печь? Несколько минут хозяин бормотал молитвы, потом кого-то позвал, началось мое знакомство с семьей...

Вошли три девочки лет 15 – 17; на них были головные уборы, похожие на чепцы. Потом вошла женщина. Сказав ей несколько слов, хозяин снова начал задавать мне вопросы. Я понял, что он даже не представляет, где находится моя страна. Вскоре хозяйка принесла блюдо диаметром не менее метра. Поставила блюдо на пол, и хозяин гордо произнес: «Чай». Девочки принесли маленькие стаканчики для чая, появился сыр, лепешки. Хозяин сам протянул мне стаканчик с горячим и крепким чаем, показывая, как следует заворачивать сыр в лепешку. Усталость одолевала меня, но я все-таки достал фотоаппарат, чтобы сфотографировать девочек. Отец жестом остановил меня и что-то сказал дочкам. Они тотчас удалились и вернулись в праздничных нарядах: в темно-синих халатах, наброшенных на плечи поверх платьев, в красивых шапочках и украшениях, явно сделанных местными умельцами. Проснулся в пять утра. Дождь кончился. Огромный массив Арарата был окутан туманом. Хозяин принес горячее молоко, лепешки и чай. Поставил еду на блюдо и пригласил к «столу». Потом проводил меня до шоссе, объяснив, как добраться до Догузунбулака.

-          когда до магазина, в котором находились наши велосипеды, оставалось не более полутора километров, я увидел у дороги военный пост и автоматчиков. Один из них включил рацию, перебросился с кем-то несколькими фразами, пригласил в помещение. Почувствовав неладное, спрашиваю: «Problem?» В ответ просит еще какие-то документы... Принесли чай; сидим и молчим, время течет медленно... Минут через сорок подъехала машина, офицер пригласил меня на заднее сиденье. Спрашивает: «Бисикллер нереде вар? Где велосипеды?» Называю магазин, где мы их оставили. Подъехали, вывели велосипеды, остановили первую попавшуюся грузовую машину, погрузили. Я наивно попросил, чтобы с ними обращались аккуратно, не подозревая, что это – арест, что мои друзья уже сутки в тюрьме и их допрашивают спецслужбы...

Молча едем в сторону Агри. Смотрю на дорогу, где мы крутили педали несколько суток назад. Пересекли центр города, свернули в сторону и остановились. Подтянулся грузовик с нашими велосипедами. Кругом солдаты. Предложили выйти, обыскали, повели в здание в сопровождении автоматчика. Комната, в которую завели, прилично обставлена. На стене – зашторенная карта, ковры. На столе – рация и коллекция разнокалиберных патронов. Предложили сесть. Через несколько минут вошел военный, звание которого я условно определил как генеральское, и на довольно сносном русском языке поздоровался. Взял со стола лист бумаги, спросил: «Снезский?» Я отрицательно покачал головой. «Шамраевский? Кавченко?» Я кивнул утвердительно и взглянул на генерала. «Я воевал в Боснии», – пояснил он, и неприятное чувство шевельнулось у меня в душе. Возможно, после Югославии у генерала остались не совсем лестные представления о славянах... Смятение на моем лице было очевидно, и мой собеседник перевел разговор на другую тему. «Кушать хочешь?» – «Хочу». Короткий приказ адъютанту и вновь вопрос: «Как ты сюда попал?» – «На велосипеде», – спокойно ответил я. Он встал, подошел к зашторенной карте, открыл ее. Арарат во всей своей красе...
Всю карту пересекала довольно жирная красная полоса. «Военная зона, – сказал генерал, затем сложил пальцы решеткой и показал один палец: – Тюрьма – один год». Внесли поднос с помидорами, сыром, батоном, чаем. Я начал без аппетита есть. Генерал взял со стола радиотелефон: «Анкара?» На другом конце ответили, в разговоре упоминали наши фамилии. Я тем временем соображал, как быть. Телефон консула в Трабзоне мне неизвестен, есть только телефон консульства в Стамбуле... «Вас трое?» – спросил генерал. Я молча кивнул и в свою очередь задал вопрос: «Где мои друзья? Они здесь? Здоровы?» Он кивнул в ответ. «Я могу с ними встретиться?» – вопрос остался без ответа. Генерал молча вышел из комнаты. Вскоре вошел адъютант, вежливо пригласил меня перейти в другую комнату. Там было многолюдно, заходили и выходили офицеры. Принесли мой рюкзак, несколько книг, судя по надписям на обложках, – русско-турецкие словари. На ломаном русском начали допрос: «Кто? Откуда? Как?» Потом обыск. Перетряхнули все. Заинтересовались спальным мешком, долго мяли пух. Пристально изучали аптечку, выясняли назначение белого порошка. Только вызвав доктора, поверили, что это аскорбиновая кислота. Забрали все, даже камни, взятые с Арарата.

Я наконец понял, что попал в руки спецслужб. Выбрав момент, я снова спросил: «Где мои друзья? Здоровы ли они?» Один из офицеров ответил: «Сейчас вы увидите своего друга через окно. Всякие разговоры запрещены». Через прозрачные гардины взглянул на улицу, увидел, как по двору ведут Юру. Наши взгляды встретились, я махнул ему рукой и улыбнулся. Он что-то ответил, но слышно не было. Нас развели по разным комнатам и предложили написать объяснительные записки. Через несколько минут внесли макет Арарата, точность и искусность выполнения которого поразили меня. Все речки, ручейки, ледники, отдельные ледовые поля были отчетливо видны. Попросили показать маршрут движения, после чего спросили: «А как вы туда попали?» Я показал: ногами. «Что там делали?» – «Искали Ноев ковчег». – «А что это?» Я понял, что для них Арарат – это «военная зона» и только.

-          Закончив оформление документов, погрузив велосипеды в машину, меня повезли в сопровождении вооруженной охраны по территории воинской части. Выгрузили нашу технику возле одноэтажного здания, завели меня в тамбур и открыли дверь. Ужас и злость охватили меня, когда увидел моих спутников, с которыми расстался сутки назад, спящими на бетонном полу под старым одеялом. Повернувшись к офицеру, я с помощью русских междометий выразил ему недовольство условиями содержания моих друзей, а затем категорически потребовал консула. Офицер смутился, несколько раз извинился, потом отдал приказ солдату и удалился. Двери камеры закрылись. Я посмотрел на ребят. Лазарь был не в лучшем виде, вероятно, у него была температура.

Вскоре нас перевели в соседнюю комнату с приличным бельем, нарами, столом. Я измерил температуру Лазарю, сделал ему несколько уколов. Наконец-то мы были вместе. Я смог услышать их рассказ о том, как они попали в плен. Спустившись с горы, они вышли прямо на тот полигон, который так благополучно миновал я. Их заметили и очередью из пулемета заставили лечь, окружили, дали для острастки еще несколько очередей из автомата, потом, как выразился Юра, «из всех щелей выползли турецкие солдаты». Сидя в своей «засаде», я слышал именно эти выстрелы. Рюкзаки нам вернули, и мы обнаружили, что у нас не отобрали водку, упакованную в маленькие пластиковые пакеты. При обыске, вынимая из рюкзака эти пакеты, офицер спросил меня: «Су? Вода?» И я ответил утвердительно. Офицер, сопровождавший меня в камеру, принес большой пакет фруктов, извинившись за плохие условия нашего содержания. Я счел это обнадеживающим признаком. Однако мы провели в этой камере, оказавшейся гарнизонной гауптвахтой, еще четыре дня. Вечером четвертого дня нас предупредили, чтобы мы были готовы в шесть утра «вместе с бисикилерами». Вопрос «куда?» остался без ответа.

Мы радовались, что едем домой, а турки, что избавились от нас
Тронулись в путь молча. Я наблюдаю за дорогой. Мелькают села, пока что удается контролировать направление движения. Уже вторая половина дня, а нас все везут, везут... Въехали в какой-то пригород, через лобовое стекло просматриваются многоэтажные дома, слева от дороги – угрюмые домики серого цвета, вышки с охраной. Казармы? Склады? Тюрьма? Мурашки бегут по спине... Оказалось, нас доставили в здание военного трибунала. После долгого ожидания нам прочли обвинительное заключение на турецком языке и предложили подписать. Мы категорически отказались. Приговор огласили тоже на турецком. На русском сделали лишь приписку, что подписать приговор мы отказываемся. Доброжелательность тона турок давала нам надежду... И действительно, вопрос был решен, как говорится, положительно: нас высылали из страны. Радости нашей не было предела. Автобус на Трабзон уходил в ночь, увозя нас от тюрьмы, страха, отчаяния. Моим соседом оказался француз из Шамони, путешествующий по Турции. Договорились о приглашении для нас на Монблан. – Юра, – кричу я, продвигаясь по автобусу, – есть возможность попасть на Монблан...

1999 год, август. Так описывает свое восхождение Владимир Долматов:

«Арарат, Agri-Dagi, - эти слова засели в голове еще с 1996г. Неизвестный район, загадочные люди, древнейшая история. На многочисленные запросы пришел только один ответ - из Анкары от профессора Мехмет Али Онура: "Восхождение возможно только с разрешения Федерации альпинизма и МВД Турции, но опасно для жизни, сами туда не ходим". Проходит 3 года. Илья Гуревич от лица Федерации путешественников С-Петербурга будоражит восточное спокойствие посольства Турции. Его долго переправляют от чиновника к чиновнику и наконец какое-то ответственное (???) лицо дает добро: "а, идите вы, куда хотите"…

За пару дней до выезда раздается телефонный звонок из Турции. Илья с нездоровой бодростью в голосе произносит несколько совершенно убийственных тезисов о невозможности попасть на Арарат, фанатично выкрикнув на прощание через три тысячи километров клич "Но мы будем прорываться!".

"Мы тоже" подумали 2 альпиниста, садясь в поезд и плавно удаляясь от городской суеты в предельно непонятное по причине отсутствия какой-либо положительной информации, мероприятие…

Выйдя из "Мерседеса" (совсем обычного в тех краях автобуса) на автостанции Догубиазита мы оказались в лапах не кого-нибудь, а именно курдов, мысль об общении с которыми всю дорогу вызывало у нас щекотливый озноб в области нижней части спины. Но все обошлось, - после нескольких бутылок пива, выпитых в приятной компании прямо на станции, мы оказались в "осином гнезде" - МУРАТ-КЭМПИНГЕ, неподалеку от местной достопримечательности - дворца "ISAK-PASHA". Курды искренне расстроились, что в России у нас нет работы по специальности радиоинженеров и недолго думая дали понять, что у них работы хоть отбавляй.

Взвесив все за и против мы решили, что по прошествии одиннадцати лет после получения высшего образования нам не под силу будет разобраться с электрическими взрывателями и электронными системами наведения. Пришлось раскрыть свои планы о планируемом восхождении. И даже здесь мы получили полную поддержку - услышав полнейшую информацию об ожидаемых на пути опасностях - от камнепадов и ледопадов на горе и до обстрелов турецкой армией на подходах. Наши отношения вошли в самую главную стадию - обсуждение предложений от курдов об их помощи нашей экспедиции.

В течение этого периода нас возили по соседним городам для поиска нашей группы велосипедистов, показывали местные достопримечательности, приглашали в кемпинг местных музыкантов и ублажали слух запрещенной турецкими властями, действительно прекраснейшей курдской музыкой и песнями.

Из чувства почти уже Восточной вежливости, а больше из финансовых соображений, нам пришлось отказаться от предлагаемых технических средств типа вездехода, лошадей, проводников (шерпов) и пр.

Изрядно огорчившись, наши гостеприимные хозяева один за другим (по родственному старшинству) передавали нас из рук в руки все более молодым курдам (с соответствующим снижением цены), пока, наконец, курд по имени Саим (вооруженный ружьем, больше похожим на небольшой миномет) не согласился за 100$ провезти нас только в количестве двух человек на своем везде проходимом микроавтобусе ночью мимо армейских частей и полицейских кордонов под склоны Арарата.

Накануне нашего выхода курды привозят с Арарата американца, которого провели до вершины за 3000 долларов. Мы задумчиво рассматриваем его полуживое тело и напрочь сбитые ноги. Обстановка строжайшей секретности, царящая в этих краях, не позволила нам выдавить из путешественника ни единого слова о восхождении.

Наконец началась решающая стадия нашей экспедиции!

Глубокой ночью, с громадными рюкзаками, на ходу, мы выпрыгнули из микроавтобуса где-то в районе Арарата, сопровождаемые подробнейшей инструкцией, полученной на вопрос: - Куда идти? - Арарат видишь? - Ну вижу - Ну туда и иди.

Вездеход уехал, а мы, осмотревшись, поняли, что находимся в километре от трассы на IGDIR, куда вполне могли бы доехать и на такси за цену раз в десять меньшую.

Тем не менее, опасаясь действительно имеющихся повсюду кордонов, через каждые полчаса осматривая видеокамерой окрестности в поиске инфракрасного излучения от приборов ночного видения, связка Питерских альпинистов в составе Долматова Володи и Писарева Славы начала восхождение.

Ночь звездная, но безлунная, фонари не включаем, шуметь нельзя, темп - спринтерский. К рассвету чувство опасности перекрывается здоровым "пофигизмом" и ставим палатку. Утром - рекогносцировка, воды нет на много километров в любую сторону, а ту, что взяли с собой - почти кончилась. Опять "через буераки - к звездам".

Выбирая самый легкий путь, вместо южных склонов попадаем под западные. На высоте 3000 м. находим речушку с "шоколадной" водой. Чуть повыше закапываем лишнее барахло и продолжаем путь. Пройдя еще час, не сговариваясь, присаживаемся передохнуть на 5 минут и просыпаемся через 3 часа. Мимо пробегает волк, мы ему улыбаемся, а он скалит зубы и исчезает. Горняшка. Бивак.

На каждом биваке прячем в камнях все больше вещей. Все-таки подъем почти от уровня моря без акклиматизации дается непросто. Обстоятельный осмотр пути с запада смущает отчетливо видными ледовыми сбросами. Лишних приключений уже не хочется (все-таки отпуск, типа отдыхаем), поэтому опять траверсируем склоны с запада на юг, форсируя уже многочисленные речки и перелезая через небольшие скальные стенки.

Южный гребень - это громаднейшая "сыпуха" с углом подъема до 45 градусов, похоже что камни лежат здесь только зацепившись за частые монолитные выходы в виде 5 - 10 метровых стен и жандармов. На всем протяжении встречаются следы прошлых экспедиций, искавших в этих краях Ноев Ковчег. Найденное каменное изваяние с серьезным лицом внушает мистический ужас.

Последний бивак - на высоте около 5000 м. Самочувствие совсем "никудышнее", хочется свалить вниз. Выходим облегченными до безобразия (без веревок, ледовых крючьев). Ледник оказался достаточно "не летним" по состоянию льда, но проходимым. Через полтора часа - на вершине.

Похоже, что вершина зарядила нас по уши космической энергией и обратный путь со всеми траверсами и сборами закопанного проделываем без остановки за 12 часов, последние километры опять проходя в темноте, без фонарей, не обращая внимание на какие-то выстрелы справа и слева.

Приехав на такси в кемпинг глубоко заполночь, и сразу принявшись за пиво, мы шокировали курдов, которые искренне не надеялись нас больше увидеть. Видеозапись с вершины рассеивает все их сомнения и мы становимся для них почти братьями. С удовольствием принимаем знаки внимания в виде бесплатного пива и трапезы. Сутки уходят на отдых и восстановление размера ноги под размер обуви (в горячих источниках). Попутно принимаем участие в праздновании годовщины "PKK" - курдской освободительной армии (лояльность местной турецкой полиции оплачена).

Неожиданно в 2000 году Федерация альпинизма России получила приглашение от Федерации альпинизма Турции на участие 4-х альпинистов в 1-ом Победном восхождении на вершину Арарат (в Турции ее называют Агри). Желающих особенно не было. Стали готовиться Дмитрий Москалев, Борис Москвин (редактор журнала «Турист») Сергей Перфильев и я. Я попросил Москвина съездить в посольство Турции и получить визу на въезд. В посольство были сданы подлинные приглашения. В назначенное время документы не вернули, почему-то стали откладывать выдачу на несколько дней. В итоге мы получили паспорта, и как считали по наивности, с визой. Я и Москалев добирались вначале самолетом в Анкару. Затем на следующий день перелет в Эрзерум. При выходе из аэропорта в Анкаре, меня попросили оплатить визу в размере 10 долларов США и хотя я показал  паспорт, что виза у меня уже есть. Однако ее не признали и вклеили визу, естественно взяв 10 долларов.  Только по прибытии в отель в Эрзеруме у специалиста по безопасности я выяснил, что на нашей визе, выданной в Москве, стоит штамп-надпись  крупными буквами – IPTAL, обозначающая «погашено». Так посольство сыграло с нами злую шутку.

        Федерация альпинизма Турции оплачивала расходы по пребыванию от Эрзерума – восхождение – Эрзерум. На следующий день весь состав (около 120 человек) – из 11 стран – Азербайджана, Болгарии, Израиля, Македонии, Румынии, Словении, Турции, Украины, России, Шотландии, Югославии  выехал на чартерном автобусе в Догубиазит, куда прибыли в 17 часов и нас разместили пожалуй в лучшем отеле города. Каждому участнику была вручена коробка с продуктами и питьевая вода  в бутылках, так как в 1-м лагере ее фактически не должно быть.

 Утром к отелю прибыли 3 больших грузовика, где все со своим багажом и разместились. При выезде из города нас завезли к штабу войск НАТО и сопровождаемые шестью джипами, к каждом сидели по 6 вооруженных автоматами солдат. При каждой остановке в пути солдаты молниеносно занимали круговую оборону вокруг автомашин и ставили рядом на землю пулеметы. Как оказалось нас охраняли от курдов, чтобы нас не захватили в заложники и Федерация оплатила им за эту услугу кругленькую сумму 35 тысяч долларов.

 Машины доехали до высоты 2200 метров, сняв рюкзаки мы стали готовиться к выходу к 1-му лагерю, который обычно располагается на высоте 3200 метров.

    Командование военных вело все время переговоры со штабом по рации. Слышим стали выкрикивать мою фамилию и Москвина. Офицер объяснил нам, что у нас что-то не в порядке с паспортами и нам необходимо спуститься в штаб. Офицер обещал нам, что если все нормально с документами, то нас вновь поднимут на джипе вверх.

 Нас посадили в джип, с нами еще шестеро солдат с автоматами и как «контрабандистов повезли в Догубиазит. С нами согласился поехать представитель команды из Азербайджана, который свободно общался на турецком языке.

 В местной жандармерии, по нашему КГБ, нас встретили очень не приветливо, высказали азербайджанцу претензии, зачем он с нами спустился. После объяснений нам показали письмо-циркуляр из МИДа Турции, что Шатаев и Москвин обратились в Москве для получения разрешения на восхождение на Арарат. А так как Арарат считался закрытым для посещения иностранцами, то посольство «проинформировало» об этом МИД, а тот в жандармерию в Догубиазит. Нас спустили как контрабандистов. Начальник, увидев в паспортах визы, полученные в Анкаре, извинился. Сказал, что мы можем 30 дней быть в Турции, но на Арарат нельзя. Это могут решить только руководство  федерации альпинизма, а с ними связи  уже  нет, они ушли  на высоту 3200 метров.

   По другому описал это событие корреспондент МЕДИА-пресс Д.Исакызы: «По словам руководителя команды Саридана Мурсагулова восхождение было сложным. На высоте 4200 метров из-за недостаточности  кислорода, у некоторых спортсменов началось головокружение, им пришлось прекратить подъем (на высоте 2300 метров прекратил подъем и знаменитый альпинист, автор десятка книг, Владимир Шатаев (65 лет, Россия)». Вот так рождаются легенды.

Участник восхождения из Украины Сергей Кайфаджян пишет: « Для армянина взойти на Арарат, достичь его вершины – все равно что японцу подняться на Фудзи или как мусульманину совершить хадж (паломничество) в Мекку. Арарат появился на гербе Армении еще во времена дашнакского правления, остался он и на гербе  советской Армении. Когда турецкий МИД возмутился по этому поводу, Анастас Микоян сказал: «Ведь и луна висит на небе, все на нее смотрят, но она изображена на вашем гербе!»…

Мы вышли из автобуса у подножия Арарата. Жизни вокруг почти нет – рыжеет запыленное пространство. Иногда только появляются курды со скотом. Знаменитых курдских боевиков здесь нет…Жарко. Порывы ветра поднимают пыль столбом. Взгляд сам собой упирается в ледяную шапку Арарата…Два лагеря остались позади. Человек пятнадцать не прошли акклиматизацию, не смогли подняться и остались во втором лагере. Здесь на высоте  почти в 5000 метров идти тяжелее и сложнее. Растительности нет почти никакой, зато каменные глыбы щедро разбросаны на нашем пути. Еще выше начинается ледник… Мимо почти пролетел парень, москвич. Он шел без страховки и «кошек» на ботинках. Порыв ветра надул куртку парусом, и парня снесло. Сзади шли болгары, и они буквально поймали его. Вскоре мы на вершине...Я чувствовал, что смотрел глазами всех армян и держал флаг не только своими руками, но и руками всех армян из прошлого, настоящего и будущего. И, повернувшись лицом к той части Армении, которую принято называть Западной, с высоты Большого Арарата я мог сказать: «Спасибо всем за веру, за Христа». И в знак великой благодарности моему христианскому народу, в честь 1700-летия христианства на земле армянской и в память о своем отце, деде прадеде, как и в память о всех, кто помнит историю, я тайно донес армянский триколор до самой вершины, раскрыл его и показал всем армянам мира. И, держа флаг Армении, я осознавал в тот миг лишь одно: что моими руками флаг Армении держат руки всех армян!..Уже после возвращения в Мариуполь из федерации альпинизма Украины пришло письмо: турецкое правительство выразило ноту протеста МИДу Украины и федерации альпинизма за то, что ее представитель поднял армянский флаг над Араратом».

     На вершину Арарата поднялось 96 человек, в том числе Дмитрий Москалев и Сергей Перфильев.

    Придя в отель я принял решение покинуть эту гостеприимную страну. Через 15 минут мне позвонили из регистрации отеля, просили спуститься вниз. Нас с Москвиным ожидали двое курдов, которые предложили за 250 долларов с каждого помочь в восхождении на Арарат. Причем они говорили, что мы довезем до конца дороги, а там, если поймают жандармы, то мы ни при чем и кто привез молчите.

 Учитывая, что я в 1990 году уже был на Арарате в зимнее время, а также наше посещение местного КГБ и если бы нас еще раз взяли в оборот, то нам точно не отвертеться  и нас посадили бы в тюрьму. Мы благоразумно отказались от услуг курдов, но я дал себе слово – в знак протеста  подняться на вершину в дальнейшем не менее трех раз!.

   В 2001 году вновь пришло приглашение и я, Вартан Вартанян (Краснодар) и Михаил Родионов (Москва)  выехали 25 августа из Москвы, через Стамбул и вновь Эрзерум. При выходе из аэропорта нас никто не встречал. На этот раз место сбора участников было назначено в 200 километрах от Эрзерума в отеле «Buyuk Agri»» города Агри, куда от аэропорта мы добрались на такси за 50 долларов. Каждому уже вручали майку, шляпу с эмблемой Агри. Утром все участники в колонне пришли к памятнику  Джамаля Ататюрка, где у постамента оставлен металлический венок от участников восхождения. Затем автобус и сразу, минуя город Догубиазит, нас привезли в Ишак-паша. Разрушенный храм, где в объяснении всех информируют, что золотые ворота от этого храма вывезли русские солдаты и теперь они хранятся в Эрмитаже. Вечером общее собрание участников с руководством города, просмотр фильма о восхождении на вершину в 2000 году. Вновь каждому выдали коробку с продуктами, а дальше по знакомому сценарию, грузовики, автоматчики на джипах, выгрузка на высоте 2150 метров и 3 часа подъема до 1-го лагеря (3200 м).. Места здесь много для всех, палатки ставятся кучно, а их около 50 штук, так участников собралось много из Азербайджана, Армении, Болгарии, Венгрии, Македонии, России, Румынии, Шотландии, Югославии и естественно из Турции.

Впервые официально МИД Армении добился разрешения на участие в этом мероприятии двух армянских альпинистов. Одного я хорошо знал – Гайк Тоноян, хороший альпинист с большим стажем горовосхождений, второго звали Мартин. Гайк  нам с радостью продемонстрировал флаги от спонсоров, особенно красив из Франции- с расшитыми вензелями. Солнце садилось за горизонт, мы готовили ужин и вот нас пригласили вместе сфотографироваться у подножия холма у развивающихся знамен стран участниц. Мы пробыли там, всего 5-6 минут, а вернувшись к палаткам Гайк обнаружил, что 2 флага исчезли, в том числе и с вензелями. Поставив в известность о краже руководство мероприятия, которое вначале высказывали сомнение, а были ли флаги вообще в наличии.  Примерно час были дебаты у нас с турками. После того. Как руководство объявило, что у кого найдут флаги тот не пойдет на вершину, и через 15 минут нас пригласили, сказав, что они подкинуты в одну из турецких палаток. Но после этого инцидента всем зарубежным альпинистам объявили, что на вершине государственные флаги не поднимать!!! Решение странное, но это отголосок взаимоотношений Турции с Арменией из-за геноцида. На следующий день подъем с 8 утра по осыпным склонам, по хорошо заметной тропе до лагеря на высоте 4200 метров. Хорошо что грузы несут лошади до лагеря 2, куда мы пришли  в 11 часов. Погода портится, Площадок для палаток здесь мало, на всех не хватает.  Мы 2 часа потратили на оборудование места стоянки для своей палатки. Мимо нас прошли спускавшиеся с вершины два израильских альпиниста, которых внизу задержали жандармы, так как у них не  было официального разрешения на восхождение. 29 августа в 4 часа утра подъем, но уже через 10 минут дан отбой – выход отменяется. Плотное облако закрыло вершину, а до края облака 50-60 метров от бивуака. Облако все время вращается, как на Эльбрусе, а значит и ветер там вверху не маленький. Однако сверху к 12 часам спустились около 50 представителей из Ирана, которые все же вышли на вершину и достигли ее. 30 августа была почти такая же картина, но так как все на следующий день должны спуститься к контрольному сроку, то 1-й отряд вышел в 4.45, второй – в 5.15. Ветер слабый. На вершине были в 9 часов 30 минут и уже к 12 часам все были у палаток. Начал идти снег, крупа, пришла гроза.

Решением ООН 2002-й год стал Годом гор. В связи с этим федерация альпинизма Турции вновь провела международное восхождение на Арарат, в котором участвовали более 200 альпинистов из 10 стран. Среди них было трое россиян: Владимир Шатаев, Вадим Неворотин и Исрафил Ашурлы. В первый день поднялись на высоту 3200 м, где и заночевали. К следующей ночевке мы "набрали" еще примерно 1000 м по высоте, а на третий день вышли на вершину.

В период с 25 по 30 августа 2003 года Федерация альпинизма Турции организовала и провела "1V международное победное восхождение на вершину Агри" (Арарат) с юга от города Догубиазит. Бюджет федерации в текущем году был значительно урезан (ранее 400.000 долларов США), в связи с чем турецкая федерация несла расходы только по обеспечению зарубежных альпинистов наборами питания на 3-4 дня, питьевой водой (5 литров на человека), оплата лошадей для переноса рюкзаков с высоты 2000 метров до 4200 и обратно, а также информационное обеспечение: плакат, картосхема, майка, шапочка с эмблемой федерации, брошюры по развитию альпинизма в Турции, вымпел федерации.

Были направлены приглашения в 62 страны, а прибыли только альпинисты из России (Владимир Шатаев, Игорь Яковлев, Вартан Вартанян), Румыния - 9 человек, Болгария - 4, Словакия - 2, Словения - 2. Хозяева представлены 80-ю альпинистами.

26 августа по традиции состоялось возложение венка у памятника Ататюрка и посещение Ишак-паша сарай, который постепенно реставрируется. Вечером представление участников, уточнение программы и условий восхождения, выдача продуктов. Надо отдать должное - с каждым годом организация этого мероприятия становится все лучше. По-прежнему, учитывая, что вершина Арарат находится на территории практически населенной курдами, поэтому весь состав мероприятия днем и ночью охраняли военные до высоты 3200 метров.

27 августа на 6 грузовиках участники были доставлены в место под названием Эли (2000 метров), а далее до лагеря 1 (3200 метров) подъем осуществлен за 4 часа. Место для лагеря очень удобное, трава, закрыто от ветра, видна верхушка Арарата со снежно-ледовой шапкой, но нет воды. Поэтому выданной каждому по 5 литров воды хватило с избытком. В лагере стояло около 50 палаток.

28 августа подъем во второй лагерь на высоту 4200 метров. Для такого большого количества участников мест для палаток как всегда не хватает, поэтому все стремятся уйти вперед и занять лучшие места для ночевок, чтобы не строить среди хаоса камней новые площадки. Рядом большой снежник и теперь воды хватает всем. Президент федерации альпинизма Алааттин Каража дает турецким альпинистам последние наставления как пользоваться перилами, что необходимо строго идти в составе своего отряда (отделения).

К вечеру мы забеспокоились, так как в течение часа шел снег, крупа, сверкали молнии, но зато приукрасило нашу стоянку.

29 августа над Араратом кольцо облачности от 4700 метров и выше. Зарубежные альпинисты идут в одном отряде, возглавляемом женщиной: знает английский язык и имеет рацию и ее частые слова для всех нас "слоули" (медленно). С высоты 5000 метров все надевают страховочные обвязки, кошки и через 50 метров должны пристегнуться к перилам. Горизонтальные перила сделаны для того, чтобы сохранить жизнь альпиниста, если провалится в трещину. А трещин  здесь хватает. Перила протянуты на 150 метров и когда одновременно идут по ним до 20 человек (закреплены на 2-х точках), то понимаешь, что это уже формальность, а не обеспечение безопасности. На более крутых участках перил нет. Через 2 часа в 9 часов 5 минут наша группа на вершине. Вартан здесь уже второй раз, но слезы радости от достижения священной горы для армян, не удается удержать. Он достает 3 бутылки коньяка "Арарат" и делает фото и видео съемку для подтверждения этого факта.

Трудно далось восхождение Игорю, он впервые в горах и в свои 63 года проявил завидную волю к достижению вершины.  Впервые с 2000 года можно было увидеть с вершины столицу Армении - Ереван, малый Арарат и окружающие ледники и долины. Пробыв на вершине около часа, мы в 12 часов были вновь в лагере на 4200 метров, где быстро сложив палатку и отдав рюкзаки на лошадей, к 3-м часам мы вновь в лагере на 3200 метров.

Вартан покидает нас и спешит в селение Эли и в город Ван, надеясь улететь к себе домой в Краснодар. Остальные все участники 30 августа к 13 часам спустились в селение Эли, где нас ожидали грузовики. Еще час по горной дороге и нас встречают в отеле "Исфахан" барабанным боем и музыкой. У входа в отель победный танец исполняет руководитель болгарской команды Митко Попов из Димитровграда. Именно с болгарской командой у нас сложились очень теплые дружеские отношения. Прибыв в Догубиазит на своей автомашине, Попов не раз помогал нам проехать в "Мурат кемпинг" (2080 м), где наша команда разместилась, так как здесь значительно дешевле жить (примерно 3 доллара), чем в отеле "Исфахан" (15 долларов).

Вечером 30 августа в клубе военной базы производилось вручение удостоверений-сертификатов, удостоверяющих, что участник достиг вершины Агри (Арарат).

 На этот выезд я и Игорь 22 февраля получили благословение от отца Власия на миссию по поиску Ноева ковчега. Поэтому после восхождения мы провели осмотр юго-восточного склона Арарата, озера на седловине и побывали  в селении Ахор. Подробную консультацию нам оказал курд Сайм, который 261 раз был на вершине Арарата.

Зимой 2004 года состоялся выезд экспедиции на Арарат альпинистов из Сургута и  С.-Петербурга.

 Константин Груздев сообщил:

       «Две основные причины, по которым удалось подняться только до высоты 4004 м.

1. Непогода, которая преследовала нас с самого Стамбула.

Одевали цепи на колеса авто при подъеме на перевал, по пути из Вана в Догубиазит. То есть  основная масса снега зимы 2004 года выпала на нас.

Десятидневное штормовое предупреждение в районе Арарата с 07 по 17 января, в этот период нам и пришлось потропить на склонах.

2. Это тонкое восточное дело, когда выше названные погодные проблемы обрушиваются на курдских гидов в резиновых сапогах. Был гид от федерации и гид нанятый так же в Догубиазите от фирмы в Стамбуле.

И при любых проблемах рождаются так называемые "Милитари проблем" Все что может облегчить нелегкую турецкую альпинисткую деятельность, быстро трансформируется в милитари проблем. Три дня из шести запланированных для работы на горе, были сорваны в разборках .

Схема такова.

Разборка №1.

В субботу утром, 10.01., вместо трансфера под АРАРАТ, нам выдвигается проблем милитари. Офицер уехал в Анкару, документы не подписал, ждите до понедельника. Звонки в Стамбул, и.т.д. В результате в 14.00 выехали, вместо 08.00, доехали до 18.00, поднялись до 2300.

Разборка №2

12.01. Рано утром нам предложена милитари проблем №2. "Сейчас придут военные и поведут нас вниз" (!?) У гида Юсуфа сотовый, и он постоянно находится на связи с Ахметом, представителем федерации альпинизма Турции в Догубаязите. "Ветер" дул всегда от него.

Полное недоумение, разборка с переговорами со Стамбулом, Ахметом.

Опять к обеду кое-что проясняется. Оказывается, из Стамбула в Догубиазит пришло штормовое предупреждение и РЕКОМЕНДАЦИЯ не совершать восхождение. Эта информация, то-ли Ахметом, то-ли Юсуфом, а может быть Стамбулом, быстро превращается в милитари проблем. Нам практически пытались угрожать военными, вплоть до тюрьмы. Хорошо, что к обеду облачность разорвалась, и в Стамбул сообщили, что Арарат чистый. В этот день, смогли лишь протропить с 3200 до 4004м.

Разборка №3.

13.01 С утра объявляется милитари проблем №3. Якобы военные дают всем жесткий срок восхождения на Арарат в 4 дня, и сегодня надо всем спуститься в Догубиазит. Иначе опять тюрьма. Мы уже смотрим на это по восточному. Просто гиды находятся в синем состоянии, газ который они тащили с собой (6-литровый баллон с чугунной горелкой) закончился, 15 лепешек тоже. Понимаем и гидов, их профессиональную честь, и ту возможность, если они спустятся на военный КПП без русских, то их точно посадят в КПЗ, так как можно предположить, что русских ограбили курды и сбегают. Кое-как уговариваем их уйти в бывший турецкий укрепрайон на 2000м, даем им галеты, шоколад. Обещаем в случае еще большего ухудшения погоды не подниматься выше 4200м.

Так - как погода действительно предштормовая - метель, видимость 30-50м, и время уже 12 часов, а полная темнота наступает в 17.00, опять тропим до 3900м, ставим маркировочные флажки, оставленные хорватской экспедицией.

Теперь стало абсолютно понятно, почему иранская и хорватская команды альпинистов в декабре, смогли достичь высоты лишь 4200 и 3700м. соответственно.

14.01. в ураганный ветер, при попытке пробиться на 4200м и установить лагерь, были вынуждены повернуть с высоты 3900 вниз на 3200.

15.01 спустились вниз, забрали похудевших курдов (но счастливых), и вечером были в "Исфагане"

16.01 Побывали у Исхак-паши сарай, крепости Урарту, Ноева Ковчега. К кратеру метеоритному не пропустили военные, сообщив нам, что в предгорьях курд с оружием, который их вечером обстрелял.

Если бы мы, пошли самостоятельной группой на восхождение, без курдов с сотовым, с высоты 1800 м, то:

- мы бы совершили восхождение;

- или были бы ограблены курдами- партизанами на склоне Арарата?

Мы их встретили, или они нас, 10.01, при подъеме к укрепрайону на 2000м. Два молодых человека с дробовиком и поясом с патронами.

Судя по их обуви - легкие летние туфли - вроде это была группа поддержки наших проводников. Кто их знает? Восток дело тонкое.

Есть предположение, что так как турецкие альпинисты сами еще не были на Арарате зимой, то были "тормоза" и с их стороны. (?).

                                                  -   «   -

Библия. Глава 6. 13. И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое; ибо земля наполнилась от них злодеяниями. И вот, Я истреблю их с земли.

14. Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге, и осмоли его смолою внутри и снаружи.

15. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; широта его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей.

16. И сделай отверстие  в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье жилье…

Глава 7. 11. В шестисотый год жизни Ноевой , во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, окна небесные отворились;

12. И лился  на землю дождь сорок дней и сорок ночей…

16. И вошедшие  мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог. И затворил Господь за ним…

20. На пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы…

Глава 8. 3. Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней.

4. И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских…

Я провел выборку наиболее значимых свидетельств поиска Ноева Ковчега. Очень часто именно эти сообщения кочуют из одного издания в другое, иногда что-то убавляется или «прибавляется». По данным сообщениям можно делать выводы существует или нет Ноев Ковчег (НК).

Есть и другая версия нахождения Ноева Ковчега (по материалам сайта НБАО).

  Во время обычного просмотра фотографий сделанных с самолета, капитан турецкой армии Лихан Дюрупинар неожиданно был изумлен изображением. Там в горах, на расстоянии примерно 20 миль к югу от горы Арарат находилось уникальное формирование, имеющее форму судна – длиной приблизительно 500 футов.

    Сразу же в это место отправилась экспедиция, состоящая из турецких и американских ученых. На высоте приблизительно 7000 футов над уровнем моря, посреди расщелин и развалин оползня, исследователи нашли ровный, покрытый травой участок земли, имеющий форму судна и окаймленный насыпью земли по сторонам. Его размеры близки к тем, которые даны в Библии: «длина ковчега должна быть 300 локтей, ширина его 50 локтей, и высота его 30 локтей». На неровном плоскогорье гладкая овальная форма контрастирует с буераками вокруг нее. «Нос» судна направлен на пики гор, находящихся в области называемой Агри-Тендурук. Турецкие солдаты, которые сопровождали экспедицию, взорвали динамитом один участок толстой упакованной земли по сторонам объекта. Были найдены только мелкие частицы древесины, но никаких больших экземпляров в так называемой «оправе» найдено не было. Скорое двухдневное исследование не открыло никаких доказательств того, что ничто в природе не могло создать такую симметричную форму. Разгадать эту тайну смогут основательны раскопки. Объект был признан как причуда природы и интерес к находке угас.

   В 1975 году Рон Уайетт изготовил уменьшенную модель лодки по тем же самым пропорциям, какие заявлены в Библии, а затем моделировал из камней «горы» различной формы с потоком сходящей с них воды. Анализируя плавание модели Ноева ковчега по сходящему потоку, он наблюдал реакцию лодки с различными формами 2гор». Результатом его исследований было то, что когда лодка приближалась к простирающемуся из воды простому пику, она просто проплывала вокруг него, не приближаясь к нему, и тем более не приземляясь на нем. Если говорить научными терминами, то это было результатом «бокового водоизмещения» потока жидкости. Судно никогда не смогло бы остановиться на крутом склоне горы. Этого просто никогда не могло произойти. И если бы пик горы был непосредственно под судном и воды медленно убывали, судно все же не остановилось бы на склоне горы, такой, какой является гора Арарат, так как водоизмещение и движение воды вокруг подводной горы заставило бы судно удаляться от горы вместе с водой.

   Затем он прочитал книгу «Дело ковчега» Рене Нурбергена, кому посчастливилось в 1960 году быть членом экспедиции к объекту, имеющему форму судна. Рон вошел в контакт со всеми (кроме одного) из американских членов экспедиции и расспросил их обо всем, что они могли сообщить ему. Когда он сказал им, что хочет посетить местонахождение, они все как один сказали, что он – сумасшедший, если хочет это сделать. Они все как один были непреклонно уверены в том, что там ничего достойного внимания не было. Все кроме одного человека – доктора Артура Бранденбургера, который верил, что это все таки было судно.

В августе 1977 года Рон с двумя детьми прибыл в Турцию… Рон продвигался вдоль горной цепи на юг, пока дорога позволяла двигаться на автомобиле. Когда она закончилась он пошел пешком. Блуждая по горам в тот день, он все время спрашивал себя, сможет ли он когда-нибудь обнаружить объект, имеющий форму судна. И когда он шел размышляя об этом, он посмотрел вправо и неожиданно увидел то что искал. Это было вполне похоже на останки судна, но чтобы узнать это наверняка, необходимо было убрать грунт, скрывающий объект.

    В конце декабря 1978 года Рон услышал в новостях сообщение о землетрясении в восточной Турции и понял, что Бог за него сделал то, чего не смог сделать он.

   В августе 1978 года Рон достиг места назначения, он не ожидал увидеть такое захватывающее зрелище. Он увидел, что землетрясение не повредило ковчег, но опустило окружающий его грунт. После того как грунт равномерно опустился вокруг объекта, и боковые окаменевшие конструкции судна оказались на поверхности, общая картина напоминала гигантское кораблекрушение. Землетрясение также раскололо объект от носа до кормы, и Рону представилась возможность брать пробы материалов ковчега из глубокой трещины внутри объекта. Он также брал пробы материала вне объекта для сравнения. Рон измерил объект и определил его длину в 512 футов. В октябре он получил анализы проб из лаборатории в Кноксвилле, штат Теннеси. Пробы вне формирования показали содержание углерода 1,88%, тогда как пробы из трещины показали содержание углерода 4,95% - количество, которое говорит о том, что когда-то в образце присутствовала живая материя типа сгнившей или окаменевшей древесины. Анализы также показали удивительно высокое содержание железа.

  В 1983 году он прочитал статью о полковнике Джиме Ирвине, 15-ом астронавте Аполлона, который был увлечен поисками ковчега на горе Арарат. Рон позвонил ему и поделился с ним информацией об объекте, имеющем форму судна. Полковник был чрезвычайно любезен и сказал, что он заинтересовался этим делом…

      В августе 1984 года в присутствии Джима Рон и другие члены группы использовали два металлоискателя для сканирования сбоку и сверху по всей длине объекта. Анализ результатов показал четкую металлическую сетку в пределах объекта. По бокам присутствие металла обнаруживалось через каждые 9 футов (2,74м). Эти результаты полностью исключали природное происхождение металлической сетки в пределах объекта. Джим не верил, что это ковчег, но он убедился в том, что это было «нечто». Он был нацелен на поиски ковчега на горе Арарат, но и Джим и Рон были согласны с тем, что результаты этого сканирования были поразительными. Однако предположение о том, что этот объект действительно был ковчегом, многие члены экспедиции не приняли бы, пока не убедились бы, что на горе Арарат его нет.

      Рон и Орхан  решили произвести исследования в области выше объекта-судна. Продолжая путь по склону горы вверх, они обнаружили место, где находились останки очень древней каменной постройки. Рядом с ней был участок земли размером 36,5х12 м, который был окаймлен чем-то похожим на окаменевшую древесину. Также на этом участке было большое количество странных камней. Они были очень тяжелые, в некоторых местах с зеленоватым оттенком, поэтому Рон предположил, что это было что-то вроде металлической руды. Объект - судно находился как бы в потоке грунта, который содержит остатки вулканических пород. Рон полагал, что этот поток грунта первоначально был потоком лавы, и с течением времени лава превратилась в грунт. Объект напоминает судно, которое потерпело кораблекрушение, натолкнувшись на большой известняковый выступ, расколовший судно с западного борта до самой середины. Ковчег первоначально приземлился на более высоком месте и когда вода сходила, его корпус врос в мягкий от воды грунт. Позднее, как теоретически предположил Рон, находящийся южнее (на границе с Ираном) вулкан начал свое извержение. Он извергал массивное количество лавы, которая достигла ковчега, а затем оторвала его корпус от вросшей части и понесла в потоке лавы вниз по склону горы. Когда ковчег ударился о большой участок выступающей на поверхность известняковой породы, его мидель (средняя, самая широкая часть корабля) рассекся. Лава прорвалась сквозь трещину и ковчег начал тонуть. Вскоре он был полностью охвачен ею. Эта теория впоследствии подтвердилась, когда сканирования подповерхностным радаром показали пустоту по всей длине корпуса.

   На этот раз Рону удалось получить хорошие образцы для исследований. Результаты анализов были потрясающие. Один образец, который, по предположению Рона, был останками некоего металлического приспособления, содержал 8.08% железа, 11.55% окиси железа, 6.06% алюминия и 11.45% оксида алюминия. Рон послал несколько образцов Джиму Ирвину, который предложил исследовать их в лаборатории в Лос-Аламосе. Один из этих образцов был странным камнем с 36,5х12 м площадки выше существующего месторасположения ковчега. Джим послал образцы в Национальную лабораторию в Лос-Аламосе – самое высококлассное правительственное учреждение подобного рода.

   В октябре 1984 года Рон возвратился в Турцию, где взял большое количество материалов и дал взаймы один их датчиков металла турецким ученым для исследования объекта. Вернувшись домой, Рон снова отдал образцы на анализ. На этот раз он привез материал, который, как он полагал, был балластом судна. Анализ показал, что материал не был обычным камнем, а на 84.14% состоял из двуокиси марганца, которой не содержалось в других образцах, взятых около этого места. Рон полагал, что корабль таких больших размеров обязательно должен был иметь балласт в своем корпусе. Эти странные камни были очень тяжелыми и могли быть использованы для этой цели.

           В 1985 году вглубь ковчега была просверлена 15 см скважина. С помощью этой скважины из полости в ковчеге были взяты образцы материалов материнских пород. Тщательная экспертиза образцов невооруженным глазом показала, волокна являются волосяными. Эти волокна были оценены экспертом по волокнам в Главной Национальной Криминальной Лаборатории США. Изучив их строение под микроскопом, используя совместно белый и перекрестный поляризованный свет, оказалось, что волокна имеют все особенные характеристики волос млекопитающего. Далее было определено, что волосы принадлежали животному, что следовало из ясно обозначенной одноклеточной сердцевины волоса (центральной клеточной структуры). Также был отмечен цветовой бандаж – явление изменения в цвете волос от одного конца к другому, что является довольно часто встречающимся явлением у млекопитающего семейства кошачьих. Также были оценены и другие волокна из выбранных материалов материнских пород. Оказалось, что один из образцов был некоторым видом волокна растения, поскольку была явно видима клеточная структура.

      Август 1986 года. Подповерхностный радар – это устройство, изготовленное Корпорацией Геофизических Систем Обзора (КГСО), который может отражать на диаграмме присутствие объектов под поверхностью земли. Рон отвез распечатки и видеозапись радиолокационных сканирований в КГСО, где он показывал материалы Джо Росетте – вице-президенту КГСО. Росетте в новостях на телевидении заявил, что: «Это объект не естественного происхождения. Отражения встречаются слишком периодически для того, чтобы быть естественным типом поверхностей. Вы никогда не встретите что-нибудь вроде этого в естественной геологии…Эта структура некогда была сделана человеком, независимо от того, чем это является на самом деле».

  В феврале 1987 года Рон встретился с губернатором округа Агри – мистером Севкетом Екинси. В декабре 1986 года было принято официальное решение членов Министерства иностранных дел, Министерства внутренних дел, исследователей университета в городе Ататюрке и других о том, что формирование, имеющее форму судна, действительно содержит остатки Ноева Ковчега!

   В мае шаг за шагом покрывая каждый метр площади, или Дилэйвер или его турецкие ассистенты перемещали антенну, в то время как Рон отмечал расположения на распечатке. Регулируя длину выпускаемой радаром волны, он сканировал те же самые местонахождения много раз, делая запись структур на различных глубинах. Таким способом, он мог видеть то что было на глубине трех, пяти, десяти, пятнадцати футов и далее. Появлялось изображение массивного судна! Были все еще очевидны камеры, один дверной проем, за которым находилась система наклонных ходов и которые вели к каждому уровню, длинные массивные шпангоуты (ребра судна, служащие основой для обшивки), выходящие наружу в задней части судна. Он  обнаружил, что внизу в центральной части корпуса имелась очень большая пустота приблизительно того же самого размера, что и странный земляной профиль, который Рон обнаружил с Орханом Бэйзером в 1984 году. Дэйв определили это еще в 1985 году своим молекулярно-частотным генератором (МЧГ), а теперь радар подтвердил это. Его исследования МЧГ были и сейчас все еще находятся под постоянными нападками критиков, которые утверждают, что исследования МЧГ – это все равно, что прорицание «волшебного прутика» (ивового прутика для отыскания подпочвенных вод или металлов). Они говорили так наверно потому, что используемые стержни имели с ними внешнее сходство.

        Когда Рон и Орхан обнаружили этот странный участок земли, который казалось был обрамлен окаменевшей древесиной и содержал большое количество беспорядочно расположенного странного материала внутри области и вокруг нее. Рон подозревал, что это было существенным. Когда лабораторные анализы образцов, которые Рон взял с этого местонахождения, совпали с анализами материалов. Которые он нашел в корпусе ковчега, теоретически он предположил, что этот участок земли со странным обрамлением окаменевшей древесины был частью корпуса ковчега. Он верил в то, что ковчег первоначально приземлился на этом более высоком месте и когда вода сходила, его корпус врос в мягкий от воды грунт.

   Позднее, как теоретически предположил Рон, находящийся южнее (на границе с Ираном) вулкан начал свое извержение. Он извергал массивное количество лавы, которая достигла ковчега, а затем оторвала от вросшей части корпуса и понесла в потоке вниз по склону горы. Когда ковчег ударился об очень большой участок выступающей на поверхность известняковой породы, его мидель рассекся. Лава прорвалась сквозь трещину и ковчег начал тонуть. Вскоре он был  полностью охвачен ею. Эта теория подтвердилась, когда сканирования показали пустоту по всей длине корпуса.

   Официальное торжественное открытие местонахождения Ноева ковчега было назначено на 20 июня 1987 года. Там на склоне горы, сверху рассматривая теперь уже официально зарегистрированный ковчег, собралось большое количество высокопоставленных лиц от местного до национального уровня, а также военных и журналистов. Там были обнародованы планы строительства туристического центра, который будет находиться на том месте, где они стояли. Губернатор Екинси попросил Рона сделать радиолокационное сканирование на местонахождении и продемонстрировать журналистам невидимую структуру под землей. Установив радар, Рон сделал несколько проходов. Объясняя распечатку группе (на турецкий переводила Майн Анлер), он подчеркнул, что есть что-то, что, казалось, находится совсем рядом с поверхностью. Тогда губернатор приказал одному из солдат рыть в указанном Роном месте и он это сделал. Вскоре там появилось что-то напоминающее плоскую горную породу длиной 45 см. Затем с нее удалили грязь. Все было отснято, и было очевидно, что это было куском отесанной вручную окаменевшей древесины!. Все были буквально ошеломлены, но больше всех, конечно, Рон.  Затем губернатор разрешил Рону взять этот окаменевший кусок дерева с собой в штаты  для анализа. Рон положил его в чемодан прилагающийся к радару, чтобы этот чрезвычайно важный образец сохранился во время транспортировки. Все происшедшее было показано по всей Турции на канале ТРТ (Турецкое Радио и Телевидение).

  Рон снова вернулся на местонахождение в июле 1987 года. Верхние две палубы объекта не могли быть восстановлены в точности. Они разрушились и нельзя было определить имел ли он прямые или наклонные внешние верхние перекрытия.  Можно было определить только где они начинались (они не имели длину всего судна), так как это место имело утолщение. Внутренние перегородки при сканировании были различимы, но только на некоторых участках. Рон предположил, что ковчег был симметричен и иногда реконструировал идентичные участки. Например, если восточная часть была разрушена, то западная оставалась неповрежденной. Тем не менее нижняя палуба сохранилась лучше и представляла собой большую систему маленьких комнат. Там было две секции с комнатами вдоль стен, которые простирались по всей длине корабля. Эти секции разделал коридор. К огорчению «традиционных охотников за ковчегом», судно не имело форму баржи. Верхняя часть отличалась от нижней и радар указал на то, что самая нижняя часть была, по крайней мере, округлена.

   16 сентября 1987 года Рон отдал вырытый 20 июня кусок окаменевшей древесины в Галбрейскую лабораторию в Кноксвилле (США).  В итоге был получен следующий результат – обще содержание углерода было равно 0.71%. Содержание неорганического углерода было равно 0.0081%. И следовательно, содержание органического углерода было равно 0.7019% - что почти в 100 раз больше содержания неорганического углерода!. Итак, «древесина палубы» определенно содержала органический углерод, из чего следует, что однажды она была живой материей, но кроме этого она еще имела уникальную характеристику – она показала отсутствие годичных слоев. Ответ на вопрос, почему допотопная древесина не показала признаков годичных слоев, находится в Библии. Она говорит нам, что  перед потопом никогда не было дождя; поэтому не имелось влажных и сухих сезонов. У растений наблюдался постоянный рост. Образование же колец происходит из-за того, что рост растения временно приостанавливается и начинается снова. Научное сообщество допускает отсутствие годичных слоев у растений так называемого «каменноугольного периода» (палеозойской эры).

    Июнь 1988 года. К местонахождению ковчега прибыли Рон, доктор Нафан Мейер, где с автобуса их встретили Хасан Оузер и местный сельский житель из деревни Азенгили, которая как раз находится выше местонахождения и показали нам новый туристический центр, который пока еще строился. У человека, увидевшего ковчег, перехватывает дух. Как только мы спустились к нему и подошли поближе, стали видны зубцы, образованные выступающими наружу окаменевшими древесными шпангоутами а между ними были пустоты.  Рон исходил пешком все местонахождение, объясняя нам каждую особенность, показывая нам балки поддержки палубы, подпалубные балки, которые выпирали с внутренней стороны борта судна, где палуба обвалилась.

     В октябре 1990 года Рон со своим новым другом Ричардом Ривсом из Мэттьюса (Австралия), он снова отправился к местонахождению объекта чтобы осуществить раскопки. Они приобрели несколько совковых лопат, изогнули и заострили их лопасти так, что они напоминали своей формой «гигантскую бритву». Затем они начали осторожно счищать грязь с борта ковчега. Удаляя скрывающую объект землю, они были очень осторожны, так как боялись его повредить. Наконец они смогли увидеть разницу в цвете между более светлыми шпангоутами и более темным грунтом. Это было очень убедительное зрелище. Весь процесс был записан на видеопленку для того, чтобы никто не смог обвинить их потом в надувательстве. Шпангоуты были разломаны на множество обломков и эти обломки все еще находились под землей.

    12 июня 1991 года Рон приближался к местонахождению объекта с южной стороны, в поле его зрения попал камень, который он впоследствии забрал с собой. Одна сторона камня имела форму очень большой головки заклепки с шайбой вокруг нее. Несколько лет назад Рон фотографировал нечто, напоминающее группы металлических стыков на сторонах ковчега, но тогда он не смог их демонтировать (отделить от основания), чтобы не разрушить их самих во время этого процесса. Сейчас он понял, чем это было. Вернее он знал бы это наверняка, если бы только смог сделать анализ. Работники металлургической лаборатории согласились сделать для нас лабораторные анализы и позволили нам в то же время вести видеосъемку. Мы и раньше уже делали анализы подобной заклепки, т они показали присутствие очень странной смеси элементов, которая включала железо, алюминий, титан, ванадий и некоторые другие элементы. Эта лаборатория сделала несколько тщательных анализов взяв пробы с поверхности того, что казалось головкой заклепки и затем с места, отстоящего от шайбы на расстоянии одного сантиметра. Теоретически мы предполагали, что это будет окаменевшая древесина. В заключительном отчета химик посчитал нужным отметить: «Обратите внимание на то, что впервой области (предположительно окаменевшие остатки древесины) было обнаружено повышенное содержание углерода (1.9%), чем во второй области (предположительно окаменевший металл)». Дважды продублированные выборки вещества показали в первой области содержание углерода 1.88% и 1.97%. В то время как во второй – 0.14% и 0.13%. И это было конечно важно! Как и ожидалось, анализ точно показал, что найдена окаменевшая заклепка с шайбой (неживая материя), приложенная к части окаменевшей древесины (однажды живой материи). Все исследования, проведенные на «заклепке» показали, что она содержала: железо, алюминий, марганец, ванадий и хром. Эти элементы, как известно, на сегодня являются главными легирующими веществами, добавляемыми при производстве титановых сплавов.

   30 августа 1991 года в Эрзеруме группу Рона и туристов из Англии взяли в заложники люди из незаконной партии Курдских повстанцев… Рон вернулся домой - он похудел более чем на 9 кг и хромал. Он ходил с костылем, который сделали ему из дерева курдские партизаны.

 В 1987 году Салих Бэйрактуган из Ататуркского университета, Джон Баумгарднер, Том Феннер из КГСИ и другие, создали группу по изучению объекта без участия Рона, которые по распоряжению турецкого премьер-министра стали делать собственные радиолокационные сканирования.  Члены проводящей сканирование группы пытались опровергнуть результаты полученные Роном и Дэйвом.  В их отчете заявляется, что результаты сканирования отличаются от тех, какие получил Рон и Дэйв и что на поверку они не подтвердились.

  В сентябре 1992 года с куска окаменевшего древесного настила палубы были сделаны срезы для микроскопического исследования. Корень арамийского слова, схожего по смыслу с еврейским словом «дерево гофер», означает – клееная древесина (слои деревянных плит склеиваются вместе с другим, чтобы обеспечить дополнительную прочность). Когда исследования разреза были закончены, было очевидно, что по крайней мере эта часть настила палубы была клееной древесиной! Излишек приклеивающего вещества (используемый «клей» был смолой, которая была изготовлена из древесного сока) отжимался за пределы обшивной доски, затвердевал и в окаменевшей форме дошел до наших дней. До того как был сделан разрез, предполагали, что материал, выступающий в виде потеков по наружному краю был смолой и деталь, помещенная краем грани в эту смолу, затем соединялась с другими деталями лодки. Но теперь обнаружен удивительный факт, говорящий о том, что методы конструкций, используемые Ноем для построения ковчега, включали в себя склеивание древесины для упрочнения конструкции.

   В августе 1994 года на местонахождении ковчега встретились Фэсолд и доктор Плиммер. Там эти двое стали друзьями, несмотря на свои противоположные взгляды по вопросу ковчега. И они решили заключить пари, в котором проигравший должен был заплатить за бифштекс во время обеда: Фэссолд должен доказать доктору Плиммеру, что на участке раскопок – ковчег Ноя, в то время как Плиммер попробует доказать всего за пару часов, без научных испытаний, что на этом участке располагается только геологическое образование.  Фэссолд не выдержал состязания с хитрым геологом и проиграл ставку.

Через австралийское телевидение Фэссолд тогда заявил, что он был не прав относительно участка ковчега Ноя. Доктор Плиммер приобрел здесь прекрасный трофей – бывший когда-то пламенный защитник ковчега, теперь был на его стороне».

                                                 -    «     -

Теперь понятно куда возили наших альпинистов, а некоторые  сами приезжали к туристическому комплексу «Ноев ковчег». Увидев массу фотографий, схем на стендах и увидев с расстояния 100 метров скальное образование, каждый приезжая в Россию «кричал», что именно он обнаружил Ноев ковчег. А некоторые «убедительно» доказывали и на телевидении как они нашли ковчег. Например:

   «13 сентября 2003 года наша команда Приключений Альпиндустрия своими глазами увидела остатки Ноева ковчега. Миф стал реальностью. В двадцати милях от горы Арарат на склонах гор лежат обломки древнего корабля».

  Дмитрий Корянов сообщает: «Российской экспедиции удалось обнаружить остатки легендарного ковчега. В начале осени 2003 года на горе Арарат в районе, где мог бы находиться ковчег Ноя, впервые (было уже более 30 человек! –прим.В.Ш.) побывали россияне. О том, что они увидели рассказывает руководитель экспедиции Андрей Поляков:- Да, мы были на том месте, где он находится, то, что предположительно называется Ноевым ковчегом, находится не на самой горе, а в 30 километрах от нее….Огромное образование из окаменевшего дерева напоминает яхту с палубой размером с футбольное поле. Сами якорные камни находятся совершенно в другом месте, и их так много, что создается впечатление, что там была целая флотилия кораблей…».

       Очень много сообщений было о том, что ЦРУ имеет снимки из космоса, которые все хранятся под большим секретом и мол до сих пор не могут расшифровать объект 150 метров (то ли балки деревянных конструкций, то ли камни). Однако, спутники способны «видеть» из космоса объекты 15-20 сантиметров!!! Надежды на спутники «Keyhole-9”(1973г), “Keyhole-11”(1976 г), французский “Спот” (1994г), “Иканос-2 (1999 г) и “Quick Bird-2» не увенчались успехом.

    27 апреля 2004 года появилось сообщение:

«Ноев ковчег оттаял на вершине Арарата»

Уникальная находка на вершине Арарата оттаяла благодаря теплой погоде. Турецкий космический спутник сделал снимки, на которых отчетливо виден гигантский объект, закованный во льдах, сообщает телекомпания NTV. Ученые уверены, что это и есть легендарный Ноев ковчег. Согласно Библии, он оказался на Арарате после Великого потопа, покрывшего водой вершины самых высоких гор. Впервые этот объект был сфотографирован в 1949 году с американских самолетов, но военные засекретили снимки, к тому же реликвию было плохо видно за слоем снега и льда. Сейчас ледяная шапка Арарата растаяла и обнажила Ноев ковчег. С 15 июля по 15 августа 2004 года команда из десяти исследователей будет искать Ноев ковчег. Организатором экспедиции является гавайская корпорация Shamrock-The Trinity во главе с Дениэлом Макгиверном. По его словам, турецкое правительство уже дало добро на восхождение искателей. Проводником будет турецкий альпинист Ахмет Али Арслан.».

    Глядя на темное пятно на поверхности ледника, возникает мысль, а не очередная ли это «утка».

                                                                     -     «    -

         В 2004 году по традиции, приняв участие в Международном восхождении, 30 августа в 9 часов 15 минут поднялись на вершину Арарат. Вместе со мной на этот раз были Иван Рожин  из города Губкинский (Тюменская область) и во второй раз Игорь Яковлев.

         Затем 2 сентября с  Игорем вновь выехали в Ели. Игорь получил благословение в Сергиевом Посаде от старца Наума, который  рекомендовал искать ковчег на высоте выше 4200 метров и сообщил направление поиска.  На следующий день мы вынуждены были полчаса прятаться в скальных нишах, так как  довольно долго военный вертолет барражировал вдоль западных склонов. Придя на ночевку на высоте 4250 метров, нас довольно сильно потрепала непогода – ветер, снег, гроза. Однако уже утром 4 сентября при прекрасной погоде я смог подняться до высоты 4850 метров, осмотрев  верх большого ледника и окружающие скалы. Радовало только одно, что с каждым годом сокращается район поиска и можно на следующий год искать ковчег на других направлениях.

                                                                       -   «   -

Источник газета «Вольный ветер». Автор Николай Носов (Москва)

«Это Арарат. Как сильно действие звуков! Жадно глядел я на библейскую гору, видел ковчег, причаливший к ее вершине с надеждой обновления и жизни - и варана и голубицу, излетающих, как символы казни и примирения ...»

А.С. Пушкин «Путешествие в Арзерум во время похода 1829 года»

Путешествие в Курдистан или Арарат 2005.

Давно ведется спор, какая вершина является самой высокой в Европе -Эльбрус или Монблан? Оказывается Арарат! Именно это я выяснил, прочитав приглашение турецкой федерации альпинизма подняться в День Победы, 30 августа, в составе международной сборной, на высочайшую точку Турции и Европы - гору Арарат. Да, Турция - европейское государство, и Арарат выше Монблана, но как же можно забыть об Эльбрусе?

Так или иначе, решил воспользоваться представившимся случаем и поднять флаг «ВВ» над этой легендарной горой. Поискав в Интернете, выяснил, что празднуемый в Турции День Победы, это не день победы над русской армией в одну из русско-турецких войн, а победа над греками в Первой Мировой войне, позволившая Турции сохраниться как независимому государству. Победа - во многом достигнутая благодаря поставке оружия Лениным, который не только поддержал молодого турецкого лидера Ататюрка вооружением, но и отдал Турции армянские и курдские земли, впервые завоеванные российской империей еще при Пушкине, в том числе и священную не только для армян гору Арарат.

На празднование не была приглашена армянская федерация альпинизма, более того - категорически запрещалось поднимать над вершиной армянский флаг. Вражда турок и армян тянется с начала века, когда турки вырезали на этих землях более миллиона армян, причем турки до сих пор не признают своей вины за это.

Так что кратчайший путь к Арарату, через Ереван, был закрыт, на границе с Турцией здесь нет даже пропускных пунктов. Путь через Нагорный Карабах и Нахичевань также представлялся проблематичным, так что  решили не рисковать и отправиться из Москвы по длинному, но самому надежному пути - через Стамбул.

Кроваво-красная луна медленно поднимается над Босфором. Волны Мраморного моря плавно накатывают на каменные глыбы неуютного пляжа. Впрочем, здесь никто и не купается, видны только рыбаки, что-то пытающиеся поймать на удочку, стоя на черных валунах. Над Стамбулом разносится заунывный голос муэдзина, многократно усиленный современной техникой. За узкой прибрежной полосой поднимается каменная стена древнего Царьграда. Может быть именно к этим воротам прибивал свой щит Вещий Олег? Но сейчас там не пройдешь, проемы тщательно заложены кладкой.

Прожектора красиво подсвечивают купол собора Святой Софии. Без креста, под конвоем из четырех минаретов, окруживших ее со всех сторон, она мало напоминает христианский храм. Но и сейчас от нее веет такой мощью, что понимаешь, почему София была главным храмом православия. Второй Рим, проливы, Константинополь - все эти слова вызывают лавину ассоциаций. Сплав культур, переплетение миров ... Мы сидим на границе Европы и всматриваемся в азиатский берег. Что ждет нас на турецком востоке, в борющемся за свою независимость Курдистане, в местах так редко посещаемых туристами.

В самолете, доставившем нас в Стамбул, на соседнем кресле сидел турок из Анкары. Он очень неодобрительно отнесся к нашим планам путешествовать вдвоем по Восточной Турции, считая это слишком опасным. Лидеры курдских повстанцев заявили о прекращении перемирия и в Турции снова стали греметь взрывы. Да и народ в тех местах своеобразный. Главное, никому там не верьте, напутствовал он нас при расставании.

Мы не слишком серьезно восприняли его слова. Многие жители Москвы, черпающие сведения из телерепортажей и газет, тоже считают весь Северный Кавказ чуть ли не зоной боевых действий. Сходные представления о востоке страны должны были бы быть и у жителя турецкой столицы, ведь журналисты любят делать уклон в сторону негативной информации. Однако, отчасти наш сосед оказался прав.

Расположенный у подножия Арарата Догубаязит производит впечатление только что оккупированного города. На перекрестках, грозно выставив стволы, стоят бронетранспортеры, вдоль дороги тянутся ряды танков. Военные особо не расхаживают по улицам города, предпочитая отсиживаться на военных базах. Около административных зданий – пулеметные гнезда, выложенные мешками с песком. Местные живут беднее своих западных соседей. Детишки пристают, предлагая прохожим взвеситься на весах, или просто попрошайничают.

Выяснилось, что российская команда не допущена к восхождению на Арарат, по причине якобы не полученного факса. Настоящей причиной было присутствие в нашем списке краснодарца с армянской фамилией Вартанян. Об этом нам прямо сказал молодой человек, чей отец, хозяин гостиницы Исфахан, занимал высокое положение в оргкомитете по подготовке восхождения. В знак протеста против исключения российской делегации, отказался от участия в восхождении и член грузинской команды, Лев Саркисов, известный альпинист, входивший в книгу рекордов Гинесса, как самый возрастной покоритель Эвереста.

Что делать? Конечно, недалеко, в Иране, есть еще одна интересная вершина, Демавенд – самый высокий вулкан в Азии. Но виза делается очень медленно и нужно приглашение. Жуликоватый малый, работающей в нашей гостинице, предложил сделать иранскую визу за 150$,  за ночь с субботы на воскресенье (!), но проверять ее подлинность на практике и изучать на себе технику допросов стражей исламской революции как-то не хотелось.

Еще один интересный район на юге Курдистана – горный массив Сило-Сат, с еще не покоренной жителями СНГ вершиной Реско – третьей вершиной Турции. Но массив расположен на границе с Ираком, куда, в курдскую автономию турки ввели свои войска, полностью блокировав и все дороги ведущие в Сило-Сат.

В Догубаязите процветает бизнес сталкеров – людей незаконно водящих гостей в запретную зону, на гору Арарат. В путеводителе пишут, что воспользовавшись их услугами вы в лучшем случае потеряете деньги, в худшем – сядете в тюрьму. Но особого выбора у нас не было.

Первые переговоры, все с тем же жуликоватым малым, успеха не принесли. Он запросил слишком много, а это были совершенно не запланированные расходы, и у нас просто не было таких денег. «Мы очень сильно рискуем, на горе будет спецназ генерала Караджи. Больше за это никто не возьмется, а если и возьмутся – то обманут, и вы надолго сядете в тюрьму» - давил курд. Во многом он был прав, во время восхождения сборной федераций альпинизма, на горе действительно будет много солдат.

Руководитель нашей команды, ответственный секретарь федерации альпинизма России, снежный барс, Владимир Шатаев – предложил более надежную кандидатуру. Этот сталкер – высокий, крупный курд, произвел хорошее впечатление, приветливо встретил и повел обедать в курдский ресторан. Турки у него убили двух братьев, один брат сидит в тюрьме, и на нем лежит обязанность по содержанию их семей, так что он не может рисковать и сам в зону уже не ходит, тем более, что курд отлично известен полиции. Но у него есть машины, лошади и проводники и он занимается всей организацией. Да и денег он просит меньше.

Военный парад. Сборная федераций возлагает венки к памятнику Ататюрку. Ататюрк – местный Ленин, его памятники стоят во всех населенных пунктах, а бюсты встречаются во всех правительственных учреждениях, казармах  и даже в гостиницах. Генерал Караджа произносит торжественную речь, видимо, обещая подняться в День Победы на Арарат. В это же время двое турецких солдат лихорадочно пытаются докрасить оградку вокруг памятника и проходящего митинга.

Еще одно официальное мероприятие – визит во дворец Исхак-паши. Перед входом во дворец - большой стенд, на котором написано, что раньше здесь были золотые ворота, снятые и отправленные в Эрмитаж русскими оккупантами в 1917 году. Бродим по дворцу. Большие камины, просторные залы, гарем, в подвале большая тюрьма. Впрочем, о грустном лучше не думать.

Рано утром, на грузовике для перевозки скота, выезжаем с базы сталкеров в пригороде Догубаязита. С нами хорватская пара, за месяц до этого поднявшаяся на Монблан. Курды их разводят втемную, хорваты уверены, что они идут в обычное разрешенное восхождение на Арарат и не понимают, почему их заставляют прятаться на дне грузовика при пересечении города и на блок-постах. «Наверное, местное ГАИ запрещает перевозить людей в грузовиках» - успокаивает их Ирина.

В условленном месте нас ждут лошади и проводники. Выгружаем рюкзаки, воду и продукты. Курды перекладывают рюкзаки в свои мешки, маскируя под обычный груз, и грузят на лошадей. Старый курд берет ледоруб и решительно направляется вверх, совсем без тропы. Идем за ним.  Вскоре появляются какие-то партизанские тропки, и идти становится легче.

Выходим к маленькому курдскому стойбищу. Сбегаются детишки и приветствуют нас. Чувствуем себя отрядом Че Гевары, вышедшим из джунглей к боливийской деревушке. Поддавшись настроению, краснодарский альпинист Андрей приветственно машет рукой и бросает в массы лозунг – «Да здравствует Советский Курдистан!».

Откуда-то выбегает старуха и начинает ругаться на нашего деда-проводника. Без переводчика понятно – «Совсем сдурел старый пень, раз связался с этими сумасшедшими русскими. В тюрьму захотел? Возвращайся домой!». Старик отмахивается и продолжает путь.

Интернациональная сборная вышла на день раньше. Идут не спеша. Руководящий восхождением генерал Караджа сам боится курдов. Команда федераций идет под постоянной охраной, на привалах солдаты расставляют по кругу ручные пулеметы, на ночевках выставляют дозоры.

Мы, с курдами, идем параллельным курсом. Курды тоже боятся Караджу. «Это наш Садам Хусейн» – объясняют они. Сильное сравнение, учитывая любовь курдов к бывшему иракскому президенту. Но им легче. В лагере генерала у них есть свои информаторы, которые при каждом удобном случае сообщают курдам о перемещениях турецкого спецназа.

Лагерь разбиваем совсем низко, в укромной ложбинке на 2700. Сюда уже подошли наши лошади. С перегиба смотрим в бинокль – Караджа уже подтягивается к штурмовому лагерю на 4200. Да, мы могли бы быть там, по другую сторону фронта, и комфортом идти вверх. Впрочем, оказалось, что все к лучшему. Пришел циклон, погода резко ухудшилась, и курды передали, что сборная федераций решила не рисковать и отказалась от попытки подняться на вершину. А у нас еще есть шанс.

 Идем в небольшую разведку. Еле успеваю, за стремительно бегущим вверх Шатаевым. Просто поразительно, как можно поддерживать такую форму в 68 лет. Мальчики курды отстают, ноют и просятся обратно. Их задача – не дать нам выйти в зоны, просматриваемые в бинокль турками. Погода самая партизанская – низкая облачность надежно закрывает нас от турецкой авиации. Всматриваюсь по сторонам – вдруг случайно наткнемся на останки Ноева Ковчега?

Поужинав, продолжаем революционно-подрывную деятельность. На глазах у потрясенных курдов предаемся порокам – «бухаем» огненную воду и садимся играть в карты. Обучаю хорватов русской национальной игре – «Дурак». Значительно обогащаю словарный запас братьев-славян терминами «козырь» и «погоны».

Безрезультатно ругаясь с курдами, торчим на 2700 еще день. Хочется набрать хоть немного для акклиматизации, но сведения неутешительные – основная дорога под контролем спецназа и идти вверх курды боятся. К вечеру к лагерю подходит команда в двенадцать мужиков из Ирана. Исламская республика Иран - совсем рядом. Граница хорошо видна, так что даже не хочется спрашивать, как ребята здесь очутились. Одно ясно – у них тоже проблемы с турецкими властями.

 «Что-то погода совсем испортилась» - говорю иранцу. «Не беда, нам поможет Аллах»- отвечает Аруш. Хочется надеяться, что он заодно поможет и нам.

Утром выходим. Сильный туман. Иранцы затягивают то ли песню, то ли молитву. Курды нервничают, периодически объявляя тревогу и заставляя иранцев замолчать. Но надолго персов не хватает. Энергии у них много и на привалах они даже устраивают пляски. Движения танца очень мягкие и женственные, у нас так мужики не танцуют. Выглядят очень колоритно, как будто сошли со страниц сказки про Али Бабу и сорок разбойников.

Долго траверсируем склон и наконец на 3700 выходим на основную тропу. Сумасшедший график подъема, практически в первый день поднимаемся на 4200, а в два часа ночи уже выходим на штурм вершины.

Темная ночь, идем при свете налобных фонариков. Проводник гонит изо всех сил, делая привалы реже чем раз в час. Выходим под снежник и одеваем кошки. Очень холодно. Руки мерзнут даже в специальных двойных горных перчатках. А мои «мягкие» кошки можно одеть только голыми руками. В итоге пальцы полностью замерзают и перестают слушаться. С трудом отогреваю их, засунув подмышку.

Измеряем скорость ветра – 18 метров в секунду. И это при морозе градусов под двадцать. Достаем ледорубы. Технически все просто, если бы не непогода и такой жесткий график подъема – проблем бы не было. Последний крутой взлет. Проводник закладывает серпантин. Туман, ревущий ветер забивающий дыхание и не дающий глотнуть кислороду, которого здесь и так не много. Под самой вершиной появляются верные признаки горняшки – начинает болеть голова и слегка  подташнивает. Вылезаю к туру и счастливый иранец сует мне в рот вкусную нугу. Достаю видеокамеру и снимаю, как к туру подходит Ирина. Вынимаю мобильник, что бы позвонить домой, но он, пискнув, выходит из строя. Разворачиваем флаг «ВВ», который совершенно невозможно удержать на этом ураганном ветре. Приятно сознавать, что, несмотря на происки политиканов, мы все же стоим на вершине.

С вершины (5137 м) ничего не видно и мы, особо не задерживаясь у тура, валим вниз. Долгий утомительный спуск, и мы внизу, у небольшого озера, где, в условленном месте нас должны ждать лошади с вещами и машина. Иранец, который так хорошо танцевал на привалах, отморозил все пальцы на ногах и ковыляет в одних носках.

Начинается дождь. Опять забираемся в скотовозку, но теперь еще с большой иранской командой. Дождь стучит по полиэтилену, под пленкой жарко как в бане. Перед блокпостом команда – всем на пол, но это не легко сделать при таком количестве народу. В итоге иранец нагибается, пряча голову, но его задница остается торчать над бортом. Это замечает турецкий солдат и останавливает машину. Томительные минуты ожидания, у нас через пару дней самолет,  и отсидка в турецкой тюрьме совершенно не входит в наши планы. С пола поднимается курд и видимо объясняет солдату, что это была его задница. Над кабиной колоритно привязаны вилы, намотаны веревки для скота, вроде ничего не вызывает подозрений, а через высокий борт в кузов солдату лезть лень и он нас пропускает.

Старый курд выхватывает нож и рассекает воздух перед горлом у перса. Тот все понимает и извиняется. Скрещенные мизинцы закрепляют мирный договор.

Проезжаем город. На окраине машина буксует и мы вылезаем из под полиэтиленовой пленки. Рядом стоит блестящий экскурсионный автобус. Какая-то цивильная тетка с ужасом смотрит на нас с хорватом, не понимая, что могут делать хоть и немытые, но все же вроде бы приличные европейцы в такой грязной машине, да еще и в толпе галдящих иранцев. «И за все это я заплатил такую кучу денег!» - восклицает хорват.

«И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских». Ветхий Завет.

Ковчег.

За последние 50 лет предпринимались многочисленные попытки найти ковчег. Но серьезных научных изысканий не проводилось. И дело не в том, что Турция мусульманская страна и ей не интересен ковчег. Просто это приграничный район, причем граница с недружественной Арменией и непредсказуемым Ираном, район концентрации турецких войск, секретных военных баз НАТО, то есть место, где очень не любят непонятных людей, которые что-то там ищут.

Есть ли Ковчег на самом деле? Скептики утверждают, что нет, так как не было и Всемирного Потопа. Для верующих людей это вопрос не обсуждаемый – конечно есть, раз есть упоминание о нем в Библии, более того, точно указаны его размеры – 300 локтей в длину и 50 в ширину. Сомневающиеся приводят пример Трои, в которую тоже никто не верил и ссылаются на версии о возможном большом локальном наводнении в этом районе.

Есть и другая версия нахождения ковчега в этом районе. Американский ученый Рон утверждал, что корабль не мог остановиться на склоне горы, а должен находиться рядом, на плоскогорье. После землетрясения в восточной Турции в 1978, опустился грунт и образовался объект, похожий на корабль, примерно соответствующий размерам, указанным в Библии. Рон провел большие исследования, в результате чего в декабре 1986 было принято официальное решение членов МИД, МВД и исследователей университета в городе Ататюрке, что это формирование действительно содержит остатки Ноева Ковчега.

Мы с Ириной решили посмотреть на «американский» ковчег. В центре Догубаязита поймали машину и направились к Иранской границе. Издалека ковчег действительно немного напоминал судно, но подойдя поближе и поднявшись на борт «корабля», появилось стойкое ощущение, что это грандиозный трюк для привлечения туристов. «Борта» - обычные каменные осыпи, «трюм» - маленькая пещерка. Не убеждали и многочисленные наукообразные диаграммы и результаты анализов, вывешенные в маленьком домике- музее. Да и сомневаюсь, разрешили бы нам так свободно бродить по ковчегу, если бы была надежда, что он настоящий. Впрочем, погода была хорошая, прогулка приятная. Поглазели на вышки пограничников на Иранской границе, спугнули серую лисицу, наковыряли камней на сувениры из «шпангоутов» судна и поехали обратно.

Наше сомнение разделял и православный священник, приехавший к нам в Догубаязит специально для поисков Ковчега. Он считал, что настоящий ковчег должен быть непосредственно на горе. Мы встретились с ним на базе сталкеров после восхождения. Здесь же прошли и переговоры его и Владимира Шатаева с курдом, на которых я выступал в роли переводчика.

Священник – «Вы сами видели Ковчег?»

Курд –«Да, я стоял рядом с ним»

Священник – «Вы можете пойти с нами и показать?»

Курд – «Нет, меня слишком хорошо знает полиция, но я попробую договориться со вторым человеком, который знает это место. Мы там были вместе».

Владимир – «Есть теория, что ковчег после землетрясения развалился на три части. Что вы думаете?»

Курд – «Это не так. Я видел почти половину ковчега, торчащую изо льда. Рисует на салфетке то, что видел - половина баржи округлого вида, верхняя палуба.

Владимир – «В это место можно подняться снизу?»

Курд – «Нет, невозможно. Граница с Арменией очень близко. Много солдат. Хорошо следят. Вас сразу схватят. Только сверху. Нужен хороший альпинист»

Священник – «Вы понимаете, у меня очень мало денег. Но мне очень важно найти ковчег. Это нужно не мне, а людям. Это вернет им веру в Бога»

Курд – «Я это понимаю. Я сам православный. Это не коммерческий вопрос для меня. Но мне нужно посоветоваться с товарищем. Это место знают только два человека, я и он, и мы должны принять решение вместе».

На рейсовой маршрутке уезжаем из Догубаязита. Ирина уже привыкла к местным порядкам. Женщина должна сидеть в общественном транспорте у окна рядом со своим мужчиной, который садится у прохода. Женщина еще может сидеть рядом с женщиной, но только не рядом с посторонним мужиком. Да и в кафе для местных свои порядки. В большом зале сидят мужчины, в зале за занавеской – женщины. Если мужчина пришел с женщиной – их отправляют в женский зал.

На трассе опять блок-пост. Документы отбирают и относят в комендатуру. Солдаты длинными штыками аккуратно прокалывают стог сена в кузове впереди стоящей машины. Досмотр тщательный, заставляют открыть даже капот. Но это уже не наши проблемы.

  Город Ван, расположен на берегу одноименного, большого озера. Это бывшая столица великого государства Урарту. Это государство зародилось в IX веке до н.э. между озерами Ван, Севан и Урмия. В Библии о нем говорится, как о царстве «Арарат». Позже Ван был столицей армянского княжества Васпуракан. Любуемся высокими неприступными крепостными стенами древней столицы.

 На маршрутках (по местному – «долмуш»), добираемся до пристани, откуда идет катер до острова Ахтамар. На нем старинная церковь, где в 10 веке размещалась армянская патриархия. Вода в озере очень чистая и прозрачная. В ней много соды, вылезаем из воды как намыленные.

Вылетаем из Вана обратно в Стамбул. Под нами узкой змейкой бежит древний Евфрат. Смотрю в иллюминатор, вглядываясь в даль. Там, окруженная блокпостами, танками, колючей проволокой, стоит священная Гора, которая хранит в своих ледниках Корабль Мечты. Мечты – для каждого своей. Для кого-то – разбогатеть, для кого-то – стать знаменитым и войти в Историю, для кого-то – дать людям веру в Бога, для кого-то – прикоснуться к тайне и сделать в этой жизни что-то большое и важное …

В двух шагах от тайны, или Поиски Ноева Ковчега

Источник: Pravda.ru   А.Поляков

 Ежегодно в октябре-ноябре, словно по расписанию, появляются новые сенсационные заявления об обнаружении Ноева Ковчега. Причем место залегания, как правило, не указывается. Это делается по двум причинам: либо люди действительно ( См. ниже)

знают и пытаются сохранить за собой приоритет в обнаружении Святого Корабля, либо делают это по инерции, пытаясь закрепить свое имя рядом с Великим. Бывают, правда, исключения из этого правила.

Уже седьмой раз подряд в поисках Ноева Ковчега на легендарный Арарат в этом году отправился известный альпинист - 68-летний Владимир Шатаев, Президент Союза альпинистов и скалолазов России. Мы познакомились с ним в прошлом году и собирались отправиться на поиски вместе. Но наши пути в 2004 году неожиданно разошлись: экспедицию, которую доверили возглавить мне, турецкие власти категорически запретили, а Владимир Николаевич все-таки сумел достичь библейской горы. Вместе со своим товарищем Игорем Яковлевым ему удалось обследовать восточный склон Большого Арарата. Их выбор был не случаен.

Они проверяли версию старца Наума из Сергиева Посада, который, по его словам, в октябре 1942 года сумел достичь Ковчега и даже проникнуть внутрь. Однако, выйдя в указанную точку, альпинисты Ковчега не обнаружили. Затем они буквально прочесали весь склон, благодаря хорошей погоде. Их вывод был однозначен – на восточном склоне Большого Арарата Ковчега быть не может. У Владимира Николаевича была и другая карта с предполагаемым местом залегания библейского корабля, переданная мной. Но указанная на карте точка находится на противоположном склоне. Туда искателям добраться не удалось.

На этот сезон возлагались особые надежды. Мне удалось разыскать еще больше свидетельств в пользу моей версии. А Владимир Николаевич предложил пойти вместе. Но обстоятельства выключили меня из поисков: в апреле я попал в автокатастрофу, и врачи настоятельно не рекомендовали мне ходить в горы. Владимир Николаевич на поиски все-таки отправился. Перед выездом я вновь передал ему карту, с указанием точки и в подробностях рассказал все, что мне известно о таинственном месте.

В этом году путь нашего знаменитого альпиниста и его товарищей оказался тернист. О своих приключениях сезона 2005 года Владимир Шатаев рассказывал в нашей редакции спустя два месяца после своего возвращения

«На этот раз для международного восхождения на Арарат под названием «Альпиниада-2005» нас выехало 6 человек. В состав экспедиции, кроме меня, вошли: Юра Борисочкин, заслуженный тренер по самбо, с которым мы иногда совершаем восхождения; Николай Носов, турист высокого класса, с супругой Ириной; Андрей Александров из Краснодара, восходитель на Эверест; и Вартан Вартанян, который хотел в третий раз совершить восхождение.

- Человеку с такой фамилией не очень легко приходится в тех краях. Как известно, армян и русских не особо хотят видеть турецкие власти на Арарате. Не осложнило ли это вам жизнь в Догубеязите?

Еще в Москве я сказал Вартаняну, что приглашение от Федерации Альпинизма Турции пришло только на двоих человек, а нас уже было шестеро. Он потом позвонил и сообщил, что договорился с президентом Федерации и проблем не будет.

Мы вылетели, как обычно, рейсом Москва – Стамбул – Ван. Но когда мы прибыли в Ван, нашего багажа не оказалось. Возникла определенная напряженность, мы боялись, что останемся без снаряжения. Таким образом, нам пришлось на сутки задержаться в этом городе. Мы съездили на остров Ахтамар, осмотрели известную церковь Сурб-Хач, которая в первые века после распространения Христианства был резиденцией армянских патриархов. Храм оказался на реставрации: со всех сторон обнесен лесами. Подойти к нему было нельзя, и сфотографировать поэтому невозможно. Мы искупались рядом в бухте и вернулись обратно.

- В 2003 году, когда там побывала наша экспедиция, он был в довольно плачевном состоянии. Кто взялся за его реставрацию? Турки или армяне?

Турки. Я читал о том, что армяне с очень большой критикой относятся к этой реставрации, так как не пригласили никого из армян.

 - Удалось ли получить багаж? 

На утро мы прибыли в аэропорт, и, к счастью, первый груз, который прибыл, был наш. Мы взяли такси, чтобы добраться до Догубеязита. Но через 40 минут машина сломалась, пробило камеру. Почти целый час мы пытались открутить гайки, чтобы поменять колесо, но они никак не отворачивались. Я Юре говорю, что уже «два звонка» прозвучало: и багаж пропал, и машина сломалась. Что-то тут не так. Он воспринял это спокойно. - Был и третий «звонок»?

Да. Когда мы добрались до Догубеязита, там уже началась регистрация участников. Просматриваю списки, наших российских туристов нет. Я говорю: «Как так? Вот должно было быть шесть человек». Они говорят: «Мы ничего не знаем, вас нет в списках». Тут прибыли болгары, которые с сочувствием относились к нам, затем азербайджанские альпинисты. Они тоже изумились: «Как же так?» Вскоре прибыл и сам президент федерации Караджа, я его знаю уже 10 лет. Нас поселили в отеле, но не в номерах, а в холле. Вечером мы опять стали выяснять. Он говорит: «Вас же шесть человек, а мы писали, что только двое могут прибыть от страны». Я ему напомнил, что Вартан разговаривал с ним и, что этот вопрос был решен. На что Караджа ответил: «Со мной никто не говорил». И тут как раз прибыли Носов с супругой и Вартан с Александром. Я к Вартану, говорю: «Как же так?» Оказалось, что он не сам звонил, а его товарищ по-турецки о чем-то разговаривал. Но Караджа сразу ответил: «Я никаких посредников не знаю». Таким образом, мы оказались в тупиковой ситуации. Все же, в итоге они сказали, что меня и Борисочкина поселят в отеле. Естественно, я переживал, что же делать нашим друзьям?

- Каким образом разрешилась ситуация?

Вартан развернул очень бурную деятельность, стал звонить в Краснодар, в мэрию, еще куда-то. И один из звонков, не лично Вартана, а какого-то руководящего деятеля, был на мобильный телефон президенту Федерации альпинистов Турции. Звонивший просил включить российскую группу в состав этого международного восхождения и пообещал заплатить. Это взбесило Караджу, и я его понимаю

Утром Вартан продолжал попытки, чтобы всех нас включили. Он заявил туркам от лица всей группы, что или все пойдут вместе, или никого. В конце-концов и нас двоих тоже вычеркнули из списков. Таким образом, мы все шестеро оказались вне этого международного восхождения. Это уже было третье «предупреждение».

- В последнее время в Турции это уже почти обыденное отношение к нашим туристам. Насколько я могу судить, для турков даже такой заслуженный человек как Вы и Ваше знакомство с президентом федерации уже ничего не значит. Как вы все это пережили, и какое решение приняли?

Если бы я был один, я бы уже давно уехал. Но мы стали искать пути решения. Пришли к курду, у которого официальная фирма по восхождениям на Арарат. В итоге мы договорились за определенную плату с каждого человека, что с его помощью будем восходить. В итоге нам назначили выезд в обычном порядке. Нас посадили на машину, мы добрались до деревушки Эли, что на высоте 2000 метров. Дали проводника, лошадей, на которых поместили все грузы, и мы отправились окольными путями.

- Рискованно! Турецкие военные хорошо просматривают местность. К тому же, это международное восхождение обычно охраняют подразделения НАТО…

Да, как и в предыдущие годы, Альпиниаду охраняли солдаты с автоматами. Мы вышли фактически на те места, по которым я ходил в первый раз, когда занимался поисками ковчега. Неожиданно в 11 часов утра мы остановились на зеленой лужайке, рядом была вода. Мы понять не можем, еще надо идти, высота-то всего 2600 м. Погода прекрасная. Тем более курд-бизнесмен нам четко сказал внизу, что в первый день вы выйдем на 3000 метров, во второй день - на 4000, а на третий день – вершина. А тут всего-то – 2600! Я-то особо не переживал, но супруга Николая Носова обычно плохо переносит акклиматизацию. Но курды оказались непреклонны, они боялись попасться на глаза официальной экспедиции. На следующий день выпал снежок, ночью ливень такой был, что я, наверное, в жизни не видел такого, настоящий потоп. Хорошо, у нас палатка хорошая была.

- Раньше вы говорили, что Вам всегда боготворила погода на Арарате. Многим наши рассказы о поисках в 2003 году показались домыслами, но то, что вы рассказываете - один к одному совпадает с нашими приключениями на горе…

Утром мы готовы продолжать движение, но нам опять говорят: «Нельзя!» Там идет эта международная Альпиниада… У нас еще один день оставался. У Борисочкина билеты обратно на самолет и он никак не успевает. В этот момент к нам присоединились 12 альпинистов из Ирана.

Наутро Борисочкина отправили вниз с проводником-парнишкой. А мы вместе с иранцами дружно пошли окольными тропами, обсуждая по дороге, где может находится ковчег . Такими мы закоулками поднимались! Потом я уже взял на себя руководство в выборе маршрута, потому что они нас начали уже совсем в дебри заводить. В итоге, мы пересекли несколько довольно опасных мест, и вышли на 4200 м. К этому моменту международные восходители за день до этого совершили восхождение и все ушли вниз.

До вершины Арарата осталось рукой подать…

На следующий день мы в 2 часа ночи вышли. Мы были не довольны: «Зачем? Какой смысл?» Оказывается, это имело смысл, потому что когда мы вышли на вершину, погода резко испортилась. Поэтому нужно было, как можно раньше, достичь вершины. По традиции мы по обычному пути поднялись до верхушки. Погода была хорошая, солнце уже взошло, ветер был довольно приличный, наверное, 15-20 м/с. Ну и дальше по снегам поднялись на вершину все мы и все иранцы. Потом спустились вниз, я уже в 9 утра был на 4200, и дальше спуск обычным путем: 3200 метров – база №1, отдохнули там полчаса и дальше на машинах уже спустились вниз. Я считаю, наше восхождение вверх, все же, удалось. Я уже шестой раз поднялся на вершину по этому маршруту. И единственный минус – это то, что мы заплатили за каждого по 200 $, это внеплановые расходы.

- После этого и должна была начаться основная часть – поиски Ноева Ковчега?

Именно. Как раз в это время мы должны были встретиться  с Игорем Яковлевым, с которым не первый год занимаемся поисками Ковчега. Он, приехал, пришел в гостиницу, начал расспрашивать обо мне. Но ему сказали, что ничего не знают. И он отправился к нашему курду, с которым познакомились год назад, и он обещал вывести нас к ковчегу. Когда мы приехали, то увидели, как Игорь стоит и молится  за нас. Здесь началось самое интересное.

- Все же курд пообещал вывести вас к ковчегу?

Мы, естественно, переговорили с курдом. Я предложил идти к озеру Тюп. Но курд сказал, что это бесперспективно

. Игорь же предлагал вновь идти на восточный склон, где мы были в прошлом году. Он опять опирался на рассказы старца Наума, который и благословил его на новые поиски. Монах сказал, что нам надо было подниматься выше до высоты 4900-5000 м. Но я же был там, каждый камень просмотрел год назад. Нет там ковчега, и не может быть. Мы спорили до глубокой ночи, когда курд вдруг сказал: «Учитывая ваше стремление, я вам дам в проводники человека, который видел ковчег». По его словам, всего два человека знают, где он находятся. Один из этих людей был не из этих мест, а второй проживал неподалеку. Курд даже нарисовал местонахождение ковчега на салфетке. Я хотел взять ее, но курд решительно смял ее и бросил в корзину. При этом он таинственно предупредил, что два американца, которые видели ковчег, были убиты… Игорь сразу поверил в реальность сказанного, раз такие страсти-мордасти происходят. Мы договорились о цене. Но на следующий день выяснилось, что пресловутый знаток местонахождения ковчега с нами пойти не сможет, и мы отправились на поиски вдвоем. Остальные участники нашей группы засобирались домой, в Россию.

- Куда же вы в результате отправились?

К Ахору. (Ахорское ущелье находится на северо-западном склоне Арарата. Многие охотники за Ноевым Ковчегом ищут его именно там. Озеро Кюп находится на западном склоне, а место, указанное монахом Наумом – на восточном.– Прим. автора.)

Игорь перед восхождением пытался найти муллу для благословения. Но муллы  не оказалось. Мы наняли в проводники двух пацанов. За 20 долларов арендовали ишака, но он через 500 метров встал как вкопанный. Мы нашли еле различимую тропу, что говорило о том, что люди здесь все-таки ходят. Но на поиски решили отправиться уже следующим утром. На утро я пошел вверх один, т.к. физическое состояние Игоря, на мой взгляд, оказались на нуле.  Не дай Бог, еще и его спасать придется.

- А какая там была высота, куда вы зашли?

Около 3000 метров. В общем, я ушел вверх. Всю ночь шел дождь, и наверху все довольно прилично прикрыло снежком. Я поднялся по леднику до того места, откуда один уже не смогу пройти, так как нужен напарник или веревка для того, чтобы идти вверх. Смотрю в бинокль: вроде, какая-то черточка, такое впечатление, что да, лежит корабль, как на рисунках, только верх ровный-ровный. И, мелькнула надежда. Невдалеке - еще одно место. Оно есть на фотографии, такое, как корыто, вроде, и внутри - то ли снег, то ли лед. (В который раз рассматриваем фотографию, на которой изображено замысловатое образование, похожее на нос корабля. Сторонники этой версии убеждены, что это - передняя часть Ковчега, отколовшаяся от корабля и сползшая по склону вниз. – Прим. автора).

- Именно это место и указывали те 2 два полумифических курда?

Да.

- Но точка эта хорошо известна! Вам удалось ее исследовать?

В тот день - нет, так как погода была очень облачная. Я спустился обратно к Игорю, говорю, что там что-то такое намечается, и надо идти. Разработали план. Ночью опять разразился ливень. Утром встаем, дождя нет, но ничего не видно.

Туман. Я одеваюсь, опять иду туда. Дохожу до этого места, ухожу вправо и выхожу в кулуар, очень опасный. Поднимаюсь на высоту 3500 м. Но туман, ничего не видно. Ждал 2 часа, не развеивается. Что делать? Стал спускаться, а тут проблемы другие. Вверх-то одно дело, а вниз, когда видимость не более 10-12 метров, все выглядит уже по-другому. Какие-то отвесы, скалы, и вроде я здесь не ходил. Утром я встаю – другое дело. Но вверху столько снега выпало! Все белое. А кулуар, по которому я ходил, забит большими ледовыми шарами. Я считаю, что такое бывает раз в год, наверное. Но мне, все-таки, удалось выйти в заданную точку. У меня была надежда, что это что-то особенное. Выяснилось, что ледник, но в нем - очень большая и глубокая ниша. Второе место тоже оказалось творением природы.

Я пришел к выводу, что в данном месте нет перспективы найти ковчег. Я спустился и рассказал все Игорю. Он поник и принялся убеждать, что надо было идти в точку, указанную монахом…

- Но это ведь тоже результат. По крайней мере, у многих развеются иллюзии по поводу этих знаменитых фотографий…

Я могу сделать вывод такой. Моя версия следующая: если ковчег и существует, то он находится на турецкой военной базе. Там, естественно, его никто никогда не увидит.

(имеется в виду ложбина между Большим и Малым Араратом, где находится турецкая военная база.- Прим. автора)

Когда мы спустились вниз, то абсолютно не знали, как нам добраться до города. Игорь Яковлев помолился, и, через несколько минут, появилась машина. В ней оказались два журналиста из Европы – голландец и австриец, который работал в России 5 лет. Как оказалось, эти двое также занимались поисками легендарного корабля, по наводке все того-же курда. В городе все вместе зашли в ресторан, выпили за дальнейшие поиски Ноева Ковчега».

Владимир Шатаев остался в убеждении, что для исследования местности с предполагаемым залеганием легендарного корабля нужна профессиональная команда и как минимум - 2 недели времени.

P . S . Эта экспедиция бесспорно займет свое достойное место в истории поисков Ноева Ковчега. Несмотря на мнимую неудачу, нашим искателям все-таки удалось исследовать еще два объекта, принимаемые за останки Корабля. Вряд ли подтвердится версия и с местом, которое американцы называют «аратской аномалией». Они опираются на снимки из космоса, где на северо-западном склоне виднеется нечто. Недавно фото рассекретило ЦРУ. Как следует из многочисленных комментариев, изображенное на нем имеет неестественное происхождение. Однако на последних снимках их космоса, которые имеют более четкое разрешение и сделаны в хорошую солнечную погоду при минимальной снежной шапке на вершине горы, никакой аномалии уже не видно. Учитывая возраст корабля и многочисленные геологические изменения, произошедшие со времен Потопа, поиски могут вестись только непосредственно на самом Арарате. Но для этого надо как минимум три условия: официальное согласие турецких властей на проведение необходимых работ; открытые сердца и чистые помыслы; но самое главное - Воля Бога! Все верующие и ищущие Ноев Ковчег знают, что Он откроется только в те времена, когда сам Господь этого пожелает.