Эта работа опубликована в сборнике научных трудов «Актуальные проблемы биологии, медицины и экологии» (2004 год, выпуск 1), под редакцией проф., д.б.н. Ильинских Н.Н. Посмотреть титульный лист сборника

Заболевания и повреждения роговицы занимают значительное место в патологии органа зрения. По данным ВОЗ, роговичная слепота входит в число трех первых причин слепоты после катаракты. Снижение прозрачности роговицы, приводящее к потере зрения, может быть обусловлено многими причинами, такими как: ожоги и травмы глаза, кератиты и язвы роговицы, первичные и вторичные дистрофии, кератоконус и кератоглобус. Как правило, несмотря на проводимое консервативное лечение перечисленной патологии (исключение составляют кератоконус и кератоглобус), процесс заканчивается образованием бельма разной интенсивности и стойким снижением зрения (З.И. Мороз, Х.П.Тахчиди, 2004).
В таких случаях единственным способом вернуть пациенту зрение остаются реконструктивные операции на роговой оболочке глазного яблока – кератопластика и кератопротезирование.
Последние годы показания к кератопластике значительно расширились, практически в каждом лечебном учреждении офтальмологического профиля выполняются операции по замене патологически измененной роговицы. Наиболее полную классификацию показаний к использованию различных способов кератопластики и различных роговичных трансплантатов для нее разработал Дронов М.М. (1997). Основной целью лечебной кератопластики является сохранение глазного яблока путем удаления патологического участка роговицы и замещения ее дефекта. С целью устранения дефектов роговицы применяют различные материалы: роговица, амнион, альбуминовая пленка, аллоплант, твердая мозговая оболочка, конъюнктива.
В нашей практике мы широко применяем конъюнктиву, аллоплант, силиковысушенную роговицу, но отсутствие нативной роговицы значительно ограничивает возможности офтальмохирурга. Более 20 лет назад, когда проблема обследования реципиентов на СПИД и другие инфекции не стояла так остро, в Областной клинической офтальмологической больнице г. Воронежа успешно проводились реконструктивные операции с использованием свежей трупной роговицы. В настоящее время, когда опасность инфицирования реципиента стоит на первом плане, достаточно методов иммунологической диагностики, единственным отвечающим всем современным требованиям к качеству донорского материала и безопасности реципиента является система Глазного Банка. В данном вопросе можно выделить два аспекта – несовершенство законодательной базы в РФ и проблемы связанные с отбором качественных роговиц и их последующим хранением.
 В Российской Федерации первый глазной Банк был организован в Куйбышеве (Самара) в 1973 г. по инициативе Т.И. Ерошевского, следующий Банк открылся в Москве в МНИИ глазных болезней им. Гельмгольца, 1988 г. в ГУ МНТК “Микрохирургия глаза” (Москва), 1989 г. во Всесоюзном НИИ глазных болезней АМН СССР (Москва).
В настоящее время перед Глазными Банками стоит ряд серьезных задач: осуществлять организационно-методическую деятельность, производить консервацию роговиц и донорских тканей в различных режимах и средах, осуществлять забор и учет донорского материала, заниматься проверкой жизнеспособности донорских роговиц, решение вопросов о распределении и перераспределении донорских роговиц по другим Глазным банкам, решать вопросы по проблеме донорства и трансплантации роговицы, осуществлять разработку способов и методов по защите донорских роговиц (З.И. Мороз, Х.П. Тахчиди, 2004). Правовой аспект забора донорского материала решается в РФ на основании ст.8 раздела ΙΙ Закона РФ от 22 декабря 1992 года № 4180-Ι «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (с изменениями от 20 июня 2000 г.) на основании презумпции согласия на забор органов и тканей. Тем не менее, законодательно не отрегулированы взаимоотношения между Глазными банками (или другими банками тканей) и судебно-медицинской службой, между банками тканей и лечебными учреждениями, что является основной проблемой в кератотрансплантологии и замедляет ее развитие.
Перспективным направлением в решении этого вопроса является создание Глазного банка, возможно на хозрасчетной основе с учетом дорогостоящего оборудования и методов оценки жизнеспособности и хранения пересадочного материала. Учитывая опыт наших коллег из других регионов, можно смело заявить, что бюджет на сегодняшний день не в состоянии полностью финансировать высокие стандарты к проведению этой операции и подготовке донорского материала.
 Подводя итог выше сказанному, можно сделать вывод о том, что данное направление в офтальмологии предоставляет широкие возможности для совершенствования методов лечения тяжелой патологии органа зрения, приводящей к устойчивому снижению зрения или потере глаза как органа, сопровождающееся инвалидизацией пациента. Изучение вопросов биологической безопасности и правовой защищенности, как потенциальных доноров, так и реципиентов, является актуальным и перспективным. Проблема законодательной базы забора и передачи донорского материала, вне системы Глазных банков, в настоящее время не решена.