1.  ТЕОРИЯ  О  СИГНАЛЬНЫХ  СИСТЕМАХ  И. П. ПАВЛОВА        
   У человека и животных можно наблюдать много общих черт образования и функционирования рефлекторных комплексов, но у человека имеются особые свойства высшей нервной деятельности, связанные, по терминологии И. П. Павлова со второй сигнальной системой  [2 стр. 279].
   Иван Петрович Павлов, разрабатывая теорию условных рефлексов, после детального анализа  высшей нервной деятельности (ВНД) животных определил специфические черты ВНД человека, в результате чего сформулировал представление о двух сигнальных системах.
   К первой сигнальной системе Павлов отнес все временные связи, образующиеся в результате совпадения реальных раздражителей с какой-либо деятельностью организма. В этом случае различные зрительные, слуховые, тактильные и прочие стимулы считаются сигналами скорого появления безусловных раздражителей – подкрепления. Первая сигнальная система – это система организма, обеспечивающая формирование конкретного, непосредственного представления об окружающей действительности и приспособительных реакций посредством условных связей. Сигналами первой сигнальной системы являются предметы, явления и их отдельные свойства (запах, цвет, форма … )  [9 стр. 217].
   Ко второй сигнальной системе Павлов отнес все речевые временные связи, формирующиеся в результате совпадения слов с действием непосредственных реальных раздражителей или с другими словами. Вторая сигнальная система – это система организма, обеспечивающая формирование обобщенного представления об окружающей действительности с помощью языка человека. Язык человека – средство общения людей друг с другом, главной формой которого является письменная и устная речь. Речь – форма
общения людей друг с другом с помощью сигналов (слов), обеспечивающая мышление человека. Речь может быть внутренней, являющаяся необходимой формой процесса мышления, и внешней (письменной и устной), с помощью которой человек сообщает свои мысли другим людям [9  стр. 217].
   Таким образом можно выделить три уровня ВНД человека:
   1) уровень безусловных рефлексов и инстинктов, которые вызываются относительно немногими раздражителями: анатомической основой такой деятельности являются спинной мозг и большинство отделов головного мозга;
   2) уровень условных рефлексов, вырабатываемых в ходе индивидуальной жизни на различные стимулы, которые служат сигналами о возможном появлении того или иного подкрепления; такие рефлексы замыкаются на уровне коры больших полушарий;
   3) уровень словесной сигнализации, анатомическим субстратом которой являются ассоциативные зоны коры (лобная, теменная), а также ее высшие сенсорные и двигательные центры.
   Первые два уровня характерны как для человека, так и для животных. Третий уровень в развитом виде существует только у человека. Для человека слово – такой же реальный фактор, как и все остальные раздражители, влияющие на организм; слово обладает свойством заменять реальные безусловные и условные стимулы, выполняя функции как бы «сигнала сигналов». Кроме того, слова являются символами реальных раздражителей, которые, в свою очередь, являются сигналами о приближении подкрепления.
   Эта особенность слов сделала их знаками, символами огромного количества раздражителей первой сигнальной системы. У взрослого человека вторая сигнальная система охватывает все производные от речи, вплоть до рисунков-символов, языка жестов, мимики  [2 стр. 280].
 
2.СЛОВО, ЕГО  ЗНАЧЕНИЕ, МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА. ЛЕКСИЧЕСКИЙ  СОСТАВ  ЯЗЫКА
   Слово – это единица речи, представляющая собой звуковое либо орфографическое выражение понятия о предмете или явлении объективного мира. В устном слове различаются его звуковое оформление, его морфологическая структура и заключенный в нем смысл.
   Слова с точки зрения морфологической структуры делятся на слова, имеющие формы словоизменения и слова, не имеющие форм словоизменения. Слова первой группы распадаются на две части: основу и окончание или флексию; слова второй группы представляют собой чистую основу.
   Основа – это часть слова, которая выражает его лексическое значение. Основа слова выделяется путем вычитания окончания.
   Окончание или флексия – это изменяемая часть слова, которая указывает на отношение данного слова к другим словам, то есть, является средством выражения синтаксических свойств слова в предложении.
   Основа слова распадается на отдельные значимые части: корень слова и  аффиксы. Корень слова – общая часть родственных слов – выделяется при сопоставлении слов одного гнезда, то есть однокоренных слов. Аффиксы подразделяются на приставки или префиксы – части слова, стоящие перед корнем и суффиксы – части слова, стоящие между корнем и окончанием.
   Каждая значимая часть слова – приставка, корень, суффикс и окончание называется морфемой. Выделение морфем в составе слова и определения их значения производится на основе сопоставления с другими словами и с другими формами данного слова  [1 стр. 122 - 123].
   Лексическое значение слова – это его содержание, то есть  соотнесенность между звуковым комплексом – составом звуков, слогов и предметом или явлением действительности. Связь между значением слова и предметом закрепляется единым пониманием.
   Лексическим значением обладают не все слова языка. Например, модальные слова, частицы, междометия, не имеющие непосредственной связи с явлением действительности и лишенные соотнесенности с предметами, лексическим значением не обладают. Значения этих слов иные: они выражают различные чувства, показывают отношение говорящего к действительности.
   Слова, обладающие лексическим значением отличаются друг от друга спецификой проявления этого значения. В языке выделяются три основных типа лексических значения слов: прямое или номинативное значение, фразеологически связанное значение и синтаксически обусловленное значение.
   Прямое  или номинативное значение – это лексическое значение непосредственно связанное с отражением объективной действительности. У слов, обладающих прямым значением, их связи и отношения с другими словами определяются предметно-логическими закономерностями, а не законами логической системы. Прямым значением обладают, например, слова   лампа, хороший, играть. Первое слово называет предмет, второе – определяет качество, третье – действие, отражая при этом явления объективной действительности.
   Фразеологически связанным значением слова называется лексическое значение, существующее только в устойчивых сочетаниях слов, которые определены и обусловлены не предметно-логическими отношениями, а внутренней системой языка. Слова с такими значениями не свободны, их связи и отношения с другими словами ограничены. Связь таких слов с предметами и явлениями не прямая, а опосредованная, поэтому лексическое значение этих слов может быть окончательно определено лишь путем подстановки слов с близким значением.
   Синтаксически обусловленное значение слова – это такое лексическое значение, которое проявляется в слове в условиях определенного контекста. Такие слова не являются прямым наименованием предметов действительности. В определенных условиях связной речи они становятся средством экспрессивно-эмоциональной характеристики (положительной или отрицательной) тех или иных явлений реальной действительности. Например: «От ворона- опоздал на поезд я!».
   Так же слова обладают и другими свойствами. Свойством  полисемии – многозначности, например: ядро атома и ядро как основа чего-либо; слова омонимы – слова одинаково звучащие,  но не имеющие ничего общего в своем значении, например: коса девичья, коса как сельскохозяйственное орудие производства, коса как волнорез на море; слова синонимы – близкие по значению, но разные по звуковому составу, например: глаза – очи, гляделки, зенки; для обозначения контрастных явлений употребляются слова антонимы: белый – черный, румяный – бледный  [1 стр. 11-22].
   Совокупность слов и словосочетаний составляет словарный, лексический запас языка, который находится в состоянии непрерывного развития, постоянно появляются новые слова. А слова, уже существующие в языке, либо приобретают новые значения, либо постепенно отмирают. Причем слова с устаревшим значением (отмирающие слова) некоторое время все-таки бытуют в языке. Поэтому словарный состав языка условно делится на две большие группы: активный словарь и пассивный словарь.
   В активный словарный запас входят те повседневно употребляемые слова, значение которых понятно всем, говорящим на данном языке. Слова этой группы лишены каких бы то ни было оттенков устарелости.
   К пассивному запасу слов относятся такие, которые либо имеют ярко выраженную окраску устарелости, либо в силу своей новизны еще не получили широкой известности и также не являются повседневно употребительными. Слова пассивного запаса делятся на две группы: устаревшие слова и новые слова – неологизмы [1 стр. 39-40].
   Для данной работы особый интерес представляют неологизмы. Возникший вместе с новым предметом, вещью, явлением, понятием неологизм не сразу входит в активный состав словаря. После того как новое слово становится изученным, осмысленным, а за тем озвученным оно перестает быть неологизмом. Для этого необходима прежде всего устная тренировка, то есть, неоднократное озвучивание нового термина, обозначающего значение предмета, его качество или явление действительности.
3.  ЗВУКИ  РЕЧИ.  СОСТАВНЫЕ  ЧАСТИ  УСТНОЙ  РЕЧИ.  ФОНЕМА  И ФОРМАНТА КАК ЗВУКОВЫЕ  ОБОЛОЧКИ  СЛОВ
   Звуки речи, не обладая собственным значением, являются средством для различения слов. Без произнесения и восприятия по слуху звуков, составляющих звуковую оболочку слов, речевое общение не возможно. С другой стороны, для речевого общения важно различение произносимого слова среди других, сходных по звучанию. Поэтому в фонетической системе языка существуют средства, служащие для передачи и различения значимых единиц речи – слов, их форм, словосочетаний и предложений. К фонетическим средствам языка с разграничительной функцией относятся  непосредственно звуки речи, словесное и фразовое  ударения и интонация.
   Словесное ударение разграничивает слова и формы слов, одинаковых по звуковому составу. Фразовое ударение различает предложения по значению при одинаковом составе и порядке слов.
   Кратчайшая, минимальная, нечленимая звуковая единица, которая выделяется при последовательном звуковом членении слова, называется звуком речи. Изучение различительной способности  звуков речи является особым аспектом фонетического исследования и носит название фонологии. Для обозначения звука, когда он рассматривается со стороны фонологической, пользуются термином фонема. Фонема служит для различения звуковой оболочки слов и их форм [1 стр. 80].
   Фонема – это те некоторые признаки речевого звука, выделение которых является основанием для различения одного слова от другого. В словах  сам и  сом, независимо от того, произносим ли мы их громко, тихо или шепотом, с повышением основного тона или с понижением, мужским, женским или детским голосом, есть некоторые признаки, заключенные в звуках  а  и  о, по которым различаются эти два слова. Все другие звуки этих слов одинаковы, и только противопоставление одних признаков в звуке  а другим признакам в звуке  о  дает основание для дифференциации звукокомплексов, обладающих словесным сигнальным значением. Эти признаки, позволяющие воспринимать звук  а  всегда как себе тождественный и отличать от звука  о, как себе тождественного, могут быть названы дифференциальными признаками, или фонемами, и условно обозначаться как фонемы  а  и  о. 
   В некоторых языках, например в китайском, имеющем тоническое ударение, изменение высоты тона на слоге становится признаком словоразличения. В ряде европейских языков долгота гласного выполняет ту же функцию. В русском языке динамическое усиление слога при переносе ударения также приводит к различению слов  [3 стр. 107].
   Кроме этого, звуковая оболочка слов включает в себя эмоциональную составляющую произносящего, то есть,  как  произнесено слово: с радостью, с грустью, с сарказмом.
   Таким образом возникает два вывода:
 1. Носителем сигнального фонемного значения для различения слов в одних языках могут быть выбраны одни постоянные признаки звука, в других языках выбираются для той же цели другие постоянные.
 2. В одном и том же языке одни постоянные могут заменяться другими постоянными.
   На почве первого вывода не возникает никаких разнотолков в понимании фонемы. На почве второго вывода возникло множество направлений в фонетике и фонологии. Так представители одного направления, которого придерживался Л.В. Щерба, считали, что если в разных формах одного и того же слова заменяемые звуки заметно отличаются по тембру, то их следует считать разными чередующимися фонемами. Представители другого направления (Р.И. Аванесов, В.Н. Сидоров, А.А. Реформатский) считают, что замена звуков происходит в одном и том же слове при смене морфем, то есть, звуковая замена является признаком различения морфем при сохранении тождества слова в его предметном значении. Третье направление тех же явлений дают специалисты, опирающиеся на фонологию (Н.С. Трубецкой, С.К. Шаумян). Они считают, что безразлично, какими физическими свойствами обладают звуки речи, - сходны они по тембру или различны; дело только в том, какую они выполняют в языке функцию.
   Сравнивая эти концепции теории фонем, видно, что все они сходны в понятии фонемы, что речевой звук не равен фонеме. Фонема – это функция, которую выполняют некоторые из признаков звука. Речевой звук – это величайшее разнообразие, целый мир, сонм звуковых признаков. Здесь одни спектры сменяются ежемгновенно другими, модулируется частота, длительность, сила по многим ступеням  [3 стр. 109].
   С точки зрения физической звук -  это акустические колебания, параметрами которых являются частота колебаний – высота звука, амплитуда колебаний – сила звука. Если существуют несколько звуковых колебаний, то волны накладываются одна на другую, создавая на основе основной волны в зависимости от фазы наложения, всевозможные ее гармоники или окраску, оттенки звука. Образуются различные спектры звуковых колебаний – так называемые форманты звуков. Известно, что речь принимается по ходу поступления речевых единиц, а скорость их смены происходит в интервале 0,1- 0,2 сек. [5 стр. 16]. Такая скорость ввода информации при нормальной речи очень высока, гораздо выше, чем скорость, с которой нервная система может в обычных условиях обрабатывать последовательно поступающие сигналы. [8  стр. 308].
   Форманта – это определенный компонент спектра звука. Возникает вопрос: совпадает ли она с носителем фонемного значения, являющегося компонентом речевого звука ? Считается, что спектр  к  в слове  луг (лук), как находящийся на конце слова в слабой позиции, отличается от спектра  к  и от спектра  г,  находящихся в сильных слогах  к?от,  г?ород.
   Звуки  к  и  г  в любых сильных или слабых слогах по ротовому резонатору будут одинаковы, так как при образовании этих звуков положение языка тоже одинаковое. Следовательно, в этой части их спектры не отличаются. Введение тонального генератора  (голосовых связок) на  г  и шумового на  к  изменит спектр. В первом случае он будет прерывистый, во втором случае – сплошным. Изменения произойдут и в глоточном резонаторе. Глоточная трубка приобретает больший объем при произношении  г, чем при произношении  к. Это явление динамического характера объясняется таким образом. Всякий согласный,  и особенно смычной, образуется в турбулентном потоке воздуха при разрыве смычки. Величина турбулентности будет разной, в зависимости  от величины воздушного давления перед местом смычки (за спинкой языка). Сжатая при произношении  к  глотка усилит звук, так как он является глухим и нуждается в усилении акустической мощности.  При произношении акустически более мощного, звонкого  г  глотка расширяется, вследствие чего сглаживается разномощность звуков. Таким образом, в сильных слогах спектры  к  и  г  будут резко различными. Различны и их формантные зоны, так как эти звуки распознаются как различные.
    Со спектром   г   в слабой позиции произойдет ослабление прежде всего на количестве, то есть долготе звука. При уменьшении длительности и без того краткого взрывного звука голосовые связки не смогут дать столько колебаний, сколько необходимо для образования тона. Если бы конечное  г   усилилось, то произносилось бы   лугъ,   то есть на конце появился бы тональный гласный, в сочетании с которым сохранился бы тон   г. Если же на конце слова находится только   г,  то голосовые связки выключаются. Вместе с тем ослабление позиции  выражается и динамически, то есть в энергетическом балансе. На конечное   г   будет подаваться меньшая порция воздуха, и тем самым будет ослаблена сила взрыва. Спектр   г,   лишившись основного тона, но сохранив прежнюю языковую артикуляцию, становится очень похожим на спектр   к. Однако он не совпадает со спектром   к   в сильной позиции, так как в последнем случае взрыв является очень сильным.
   Таким образом, при произношении   г   в конце слова в спектре звука появляется совершенно новый признак, обусловленный слабостью взрыва при отсутствии голоса. В ударной же позиции звук   к   обладал сильным взрывом при отсутствии голоса. В той же  сильной позиции   г   обладал несколько более слабым взрывом при наличии голоса. Теперь в слабой позиции при произношении   г   образовался новый спектр в результате сочетания слабости взрыва и отсутствии голоса. Следовательно, нельзя сказать, что в слове   луг  (лук)  к   стало выполнять функцию   г.  Появилась новая, слабая форманта, которая не совпадает ни с формантой   г, ни с формантой   к  в сильных позициях.  Здесь образовалась новая форманта как новый носитель для новой функции звука в условиях слабой позиции.
   Так как позиционные различия сказываются в каждом слове, причем сильная позиция будет главенствовать, то фонемы совпадают с формантами только в этих сильных позициях. В остальных случаях имеет место переменная сигнализация. Вместе с тем  сумма слагаемых спектра каждого из звуков остается постоянной, то есть характеристические позиции звука в данной позиции или форманты сохраняются. Это значит, что формант больше чем фонем. Это также значит, что форманты выполняют как различительную функцию, так и функцию узнавания слова. В первом случае – это фонемная словоразличительная  функция, во втором  - словоузнавательная. При сочетании звуков неизбежно возникнет сложение спектров. Так как эта сумма будет всегда определенной, она и является основой для узнавания слов   [3 стр. 112 - 116].    
                                                               4..ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВОСПРИЯТИЯ УСТНОЙ РЕЧИ
   Выше изложенное позволяет понять общие контуры механизма речи. Но целостная система механизма речи разделяется на два противостоящих звена. Противопоставление их обусловлено ходом приобретения сигнальных значений отдельными элементами несущих сигналов или их семантизацией, что в свою очередь обусловлено необходимостью при приеме, транспортировке и выдаче словесного сообщения разлагать его на самые элементарные десемантизированные элементы и синтезировать их в значимые комплексы, которые после этого могут замещаться другими комплексами и элементами с теми же значениями. Первое звено механизма речи – это отбор по нормализованным правилам элементов для составления слова. При воспроизводстве речи – это отбор речедвижений. При приеме речи – это различение элементов воспринимаемого слова и узнавание его. Два этих материально разных набора элементов эквивалентны. Нормализованные правила, определяющие ту часть звукокомплексов, которые обладают словесными значениями, обеспечивают образование за звукокомплексом синтезированного словесного сигнального значения.
   Как только образовался такой нормализованный звукокомплекс, он сам становится тем простым элементом, из комбинации которых по известным правилам строится сообщение. Отбор слов составляет второе большое звено механизма речи.
   Наиболее примечательным является противостояние обоих звеньев – отбора элементов для слова и отбора слов как элементов для сообщения. Слово состоит из звуков. Иным способом оно образоваться не может. Это натуральная форма его существования. Но как только звуковые элементы сложились в слово, обладающее значением, все его звуковые элементы могут быть заменены любыми другими сигналами, например буквенными или иными (электрическими импульсами). Необходимо только, чтобы было установлено правило перехода от звуковых сигналов к другим видам сигналов. Лишь при этом условии сохранится тождество сигнального значения слова при перемене его носителей. Как только сформировалось слово, обнаруживается, что оно состоит из особых элементов, способных переноситься не только звуками. Это морфема как наименьшая значимая единица. Так как морфема является только элементом, то по отдельности она не способна обозначить какой-либо объект действительности, сочетание же этих элементов образует ряды отдельных слов (словообразование) и цепи соединения слов (словоизменения).
   Таким образом, речевой звук является носителем морфем, поэтому он может замещаться любыми другими сигналами, идентичными значению данного звукокомплекса.  Для отбора звуковых элементов слова должен быть произведен анализ и синтез признаков звука, для отбора слов в сообщение должен быть произведен анализ и синтез морфем и служебных слов, которые так же являются синтаксическими морфемами. Эти два противостоящих звена образуют саморегулирующийся механизм речи. Одно звено регулирует другое, вследствие чего весь механизм развивается и обогащается новыми элементами и способами их замены.
   Звук, поступающий к органу слуха, является синтетическим. Все его признаки слиты в один общий сложный звук. Разные признаки звука несут разные сигнальные значения и должны синтезироваться в разных комбинациях, поэтому синтетический звук, прежде чем поступить в кору головного мозга, разлагается на признаки, которые по отдельности и транспортируются в кору. Это положение подтверждается резонансной теорией слуха, разработанной  Гельмгольцем и значительно дополненной исследованиями  Флетчера и Бекеши.
   Слуховой рецептор,  имеющий 23500 нервных окончаний, от которых идут 3000 волокон, составляющих ствол слухового нерва, производит первичный анализ признаков сложного звука. При переходе звуковой энергии в нервную, происходит замена звуковых сигналов эквивалентными им нервными импульсами.
   Стремечко передает к овальному окну улитки модуляции частоты и амплитуды. Модуляции частоты воспринимаются основной мембраной улитки, которая вместе с окружающей ее жидкостью резонирует в той или другой части. В зависимости от места максимального взмаха мембраны, которое может быть определено расстоянием от овального окна, к текторальной  мембране будет прикасаться то одна, то другая группа нервных клеток, расположенных в утолщении основной мембраны. Низкие частоты замкнутся у вершины улитки, верхние – у ее основания. Таким образом, возникает два вида сигналов: а) сигнал о месте прикосновения максимальной амплитуды мембраны и б) сигнал о месте прикосновения меньших, частичных амплитуд мембраны. Иначе говоря, один сигнал будет передавать номер основной частоты, другой – номера гармоник или негармонических составляющих спектра. Так как эти сигналы возникают при замыкании и отсутствуют при отходе нервных окончаний от текторальной мембраны, то получается двоичный код. Количество элементов кода определяется количеством мест прикосновений. Так происходит выделение и транспортировка дискретных, статических компонентов сложного звука – спектра. То есть, слуховой рецептор разлагает частоту сложного звука на ряд Фурье, но не выделяет из этого ряда речевые спектры – форманты. Выделение спектральных составляющих происходит в результате центрального дифференцировочного процесса в коре головного мозга.
   В слуховом рецепторе происходит так же и первичное квантование звукового сигнала по силе (интенсивности). Согласно концепции Флетчера, сила колебаний основной мембраны вызывает в слуховом нерве поток импульсов с частотой, зависящей от этой силы. Число импульсов, которое может нести нервное волокно равно 500. Усилению звука соответствует увеличение числа импульсов. Так, могут передаваться градации силы до 110 децибел. При дальнейшем усилении звука вступают в действие соседние волокна нерва, которые несут добавочные залпы импульсов.
   Таким образом, квантование звука по силе производится по особым сигналам, образующим комбинацию из двух элементов кода: а) числа импульсов и б) числа волокон, по которым проходят эти импульсы. Ступени квантования определяются порогом различения. Так как по слуху может быть установлена величина удвоения громкости, то можно говорить об относительно равных ступенях прироста квантования в известном диапазоне. Очевидно, что усиление звука связано с увеличением его энергии, что тотчас же отразится на рецепторном приборе, тогда как выделение основного тона из спектра зависит от процесса дифференцирования. Центральный анализ и синтез вносят значительные изменения в шкалу рецепторного квантования, поэтому посторонние звуки (дневной шум улицы, тикание часов …) воспринимаются как фоновые шумы и мало замечаются  [3 стр. 117 - 123].   
   И так, первичный рецепторный анализ звуков происходит автоматически вследствие особенностей устройства самого слухового рецептора и по стволу слухового нерва поступает сначала в слуховые центры коры, находящиеся  в ее предцентральных извилинах, а затем в зону Вернике, находящейся в височно-теменной области коры левого полушария у правшей, что обеспечивает осмысление речи   [9  стр. 221 – 222]
[2 стр. 287]. У левшей в дальнейшем анализе и синтезе эквивалентных полученным звукокомплексам нервных импульсов принимает участие кора обеих полушарий.

   По другим принципам развертывается центральный, корковый анализ и синтез звука. Здесь основную роль играет время. Аналитически разложенные признаки звука, поступающие в последовательном ряду, синтезируются в одновременности, образуя целый комплекс. Это значит, что первый поступивший сигнал удерживается до появления второго, но не смешивается с ним, а сопоставляется. Такое же явление происходит при восприятии слога, в котором обычно акустически мощный гласный сочетается с маломощным согласным. Последовательно поступающие по слуховому тракту нервные импульсы, вследствие кодирования эквивалентные звуковым спектрам, удерживаются в ядре слухового анализатора до момента прихода последнего элемента из состава принимаемой фразы. Однако одного удержания не достаточно для того, чтобы разновременный ряд превратился в одновременно обозримое синтетическое целое.  Всякая система, не зависимо от того, из каких материальных элементов она состоит, определяется взаимоотношением этих элементов. Добавление или убавление, перестановка или выделение каких-либо элементов будет менять всю систему. Синтетическая звуковая система слова и фразы, рассыпавшаяся на элементы в слуховом рецепторе, теперь должна быть снова восстановлена с сохранением эквивалентности. Однако аналитическое распадение в слуховом рецепторе  было еще не полным. В частности, статические компоненты – спектры – не были отделены от динамических модуляций основной частоты. Первая ступень коркового анализа и синтеза и состоит в том, чтобы произвести это отделение.
   Отделение спектров от основной частоты возможно лишь в том случае, когда то и другое приобретает сигнальное значение. Отделение спектров от основных частот входит в аналитическую часть процесса. Но то же самое разделение является и синтезом, так как спектры объединяются по сигнальному значению в одну систему (статики), а основные частоты - в другую систему (динамики). Весь этот процесс происходит по законам  условнорефлекторной  дифференцировки. Если один набор спектров в процессе удержания сопоставляется с другим набором, отличающемся от первого только в одном элементе, то этот элемент дифференцируется от других и становится сигналом различия удержанных комплексов спектра. Однако такое дифференцирование достаточно лишь на короткое время удержания обоих комплексов. В этих условиях еще нет ничего такого, что сделало бы выделенный элемент постоянным различителем  комплекса спектров. Полученный различитель является лишь временным. Если же сам набор принятых спектров обладает новым, особым и именно предметным сигнальным значением, то есть, является словом, то сигнальное значение, выделенное элементом из набора, замещается этим новым и постоянным значением и тогда сам элемент становится постоянным различителем словесных значений и вводится в долговременную память.
   Такой процесс перестройки временных, случайных различений в постоянные различители осуществляется подкреплением. Подкрепленное различение действует долговременно, так как подкрепленному явлению придана жизненно важная роль, в данном  случае – роль приема сообщения. Неприятное сообщение может поставить человека в чрезвычайно тяжелое положение, вот почему при приеме слов колоссально возрастает тонкость, сила и долговременность дифференцировок.
   Так как при противопоставлении набора спектров в разных повторяющихся рядах постоянными остаются только некоторые признаки спектров, а именно форманты, то любые динамические перестройки спектра, например модуляции основного тона, не подкрепляются. Это значит, что основная частота отделяется для выполнения других функций, о которых будет сказано дальше. В результате дифференцировочного процесса набор нервных сигналов, соответствующих звуковым спектрам, приобретает предметное значение. Самые сигналы спектров после этого переозначения  становятся тембрами, а их набор – понимаемыми словами. Хотя сигналы спектров поступают обычно непрерывно один за другим, после дифференцировки они группируются в целые одновременные и резко различные комплексы, составляющие слово. Это явление можно иллюстрировать следующим примером. Сигналы спектров поступают так: Мыбудемвместевсегдаивезде. Принимаются же они как слова так: Мы будем вместе всегда и везде. Слова, постоянно встречающиеся в разных комбинациях, различаются, даже если их элементы поступают сплошным потоком.
   Таким образом, нервные сигналы, несущие на себе спектры, после приобретения ими функции постоянных различителей комплексов, обладают предметным значением, становятся тембрами, состав которых является слуховым образом слова. Это то, что слышит человек, различая слова.
   Однако на различении слов не закончился еще процесс анализа и синтеза сигналов, несущих звуковые признаки. Слова, применяясь в речи, дифференцируются в вертикальных рядах, вследствие чего при том же подкреплении выделяются морфемы и, сочетаясь в горизонтальном ряду фразы с другими словами, составляют сообщение. На этой ступени анализа и синтеза, кроме различительных признаков, приобретают опознавательные, категориальные и индивидуальные приметы. Изменение по форме выделяет категориальное тождество слов при постоянной изменчивости формальных примет. Кроме того, самый звуковой корпус слова в его тембровом составе только тогда сохраняет предметное значение, когда он в разных применениях разных людей обладает нормализованным, стандартным постоянством. Такая нормализация индивидуальных примет слова происходит при помощи квантования признаков звука по времени и силе. Слово произносится и слышится в пределах определенного времени. При этом на отдельные части слова отводится соотносительно разное время. При квантовании энергии соотносительно усиливаются и ослабляются те или другие части слова. Все эти процессы, развертывающиеся  в минимальных слоговых квантах слова, объединяют его в общей сетке ступеней квантования в законченное по внешности целое, что в сумме и составляет индивидуальные приметы слова. По этим приметам оно узнается как носитель определенного предметного значения. Таким образом, отделенная в рецепторном анализе интенсивность как признак звука теперь включилась в синтез на определенном означенном словесном субстрате. Время, которое в рецепторе не подверглось никаким изменениям, теперь получило на том же субстрате достаточно твердые точки отсчета.
   Наконец, при сочетании слов во фразы синтетическое удержание всех составных элементов обеспечивается не только связью морфем и синтаксических конструкций, но и расширенным квантованием по всем трем модуляциям – высоты, громкости и времени. Сложившийся в сигнальных значениях речевой субстрат снова расчленяется на некоторые слоговые элементы, которые вступают во взаимоотношения сопоставления и следования. Это достигается распределением слогов и элементов по интервалам высоты, ступеням громкости и градациям темпоритма. Включение этой новой стадии анализа и синтеза приводит к новому переозначению словесных комплексов. Они приобретают полный и точный конкретный смысл. Теперь поток последовательных и раздробленных в анализе элементов превратился в одну целую и законченную мысль – сообщение.
   Так как в процессе синтеза из множества элементов звука образовалось одно простое целое, нет необходимости при приеме новой фразы удерживать все множество ранее принятых элементов. Оно замещается этим целым. Особенностью конечного целого является то, что оно может быть заново воспроизведено с сохранением тех же предметных значений, но в составе новых слов. Иначе говоря, одна и та же мысль может быть выражена разными словами. Целая группа мыслей может быть заменена одним или несколькими словами. Так, по мере усложняющегося синтеза и эквивалентных замен сохраняются лишь пути связей, ходы мысли, способы соединения, по которым может быть восстановлен эквивалентный словесный ряд. Когда этот процесс завершился, можно сказать, что состоялся прием некоторой системы словесных сообщений. Правильность приема  может быть проверена пересказом. Таков путь приспособления для приема речи. Он начинается с анализа и заканчивается синтезом  [3 стр. 120 - 124].
    Эта система словесных сообщений откладывается в памяти. Память представляет собой процессы сохранения прошлого опыта, делающее возможным его повторное использование в деятельности, в сознании, она служит важнейшей познавательной функцией, лежащей в основе обучения и развития. В памяти сохраняется информация, закодированная в форме образов и в форме языковых кодовых единиц и правил. Механизмы памяти обладают следующими свойствами: запоминанием, сохранением, пониманием и воспроизведением. Память также обладает способностью развития. Она обладает огромным объемом – запасом памяти и входит в целостную структуру личности человека. Структура хранимой в памяти информации имеет способность перестраиваться, например, может изменяться отношение человека к своему прошлому. Память существует в двух формах: долговременной памяти и кратковременной, так называемой оперативной,  памяти.
   Механизм оперативной памяти принимает от органов восприятия речи информацию в языковых формах и передает ее в долговременную память.
   Именно в механизме оперативной памяти подготавливается, конструируется устное или письменное высказывание. Этот процесс протекает на уровне внутренней речи, или мышления, с упреждением, объем которого возрастает по мере речевого развития человека.
   Долговременная память – это подсистема, обеспечивающая постоянное сохранение: язык, как правило, хранится, даже при отсутствии его повторения, многие десятилетия, порой всю жизнь. Но лучшее хранение – это воспроизведение, то есть, речь. Долговременная память не только сохраняет огромное количество языковых единиц , но и упорядочивает их, что позволяет в нужный момент передавать их в оперативную память. Память сохраняет и воспроизводит языковые единицы всех уровней – эталоны звучания, фонемы, правила сильных и слабых позиций фонем, эталоны интонаций; слова – так же в виде эталонов, соотнесенных со значениями; фразеологию и эталоны сочетаемости слов; морфологические формы, правила словоизменения и сочетания; правила и модели синтаксических конструкций, внутритекстовых связей, целые заученные тексты, композицию, сюжеты…  Объем языковой (речевой) памяти у человека, получившего современное образование, исчисляется сотнями тысяч единиц [7  стр. 26 - 28].
    
5 .ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ УСТНОЙ РЕЧИ
   Воспроизводство речи формируется в зоне Брока, находящейся в нижней лобной извилине коры левого полушария и связанного с зоной Вернике дугообразным нервным пучком  [6 стр. 223]. Оно проходит обратный путь, начинаясь с синтеза и кончаясь распадением на самые последние элементы. И только на выходе речевых эффекторов снова получается синтезированная речь, предназначенная для слуха. Для того, чтобы понять весь путь воспроизводства речи и необходимые для этого воспроизводства приспособления, следует изучить момент перехода от анализа к синтезу на выходе речевых эффекторов. Такой способ изучения вытекает из сущности процесса воспроизводства речи. Речедвигательный анализатор первоначально пуст. Он не содержит никаких связей, возбуждение которых позволяло бы управлять речевыми эффекторами. Приобретение этих связей происходит через опыт самих эффекторов, которые по обратной связи сообщают о ходе выполнения ими работы.
   Изучение процесса воспроизводства речи делится на две части. Если допустить, что лексикон уже освоен, словарный запас сформирован, неологизмы освоены и перешли в словарный запас, тогда возникает только проблема отбора слов из этого запаса, так как синтез на выходе эффекторов к этому моменту вполне сложился.
   Если же допустить, что лексикон еще не усвоен, тогда возникает проблема образования лексикона, который не может сложиться иначе, как через работу речевых эффекторов [3 стр. 124].                                                                       
   Это положение очень важно для определения оптимального количества учеников в классной группе, такого, при котором новые термины и основные положения теоретических основ изучаемых предметов перешли из разряда неологизмов в активный словарный запас – лексикон еще на уроке.
   Разделение проблематики на две части обусловлено самой конструкцией механизма речи, состоящего из двух противостоящих звеньев. Если считать, что в центре этого механизма находится лексикон из известного состава слов, то, с одной стороны возникает необходимость узнать, как, по каким правилам и из каких элементов составляются слова лексикона, с другой стороны, надо выяснить, как и по каким правилам из образовавшихся слов, из каких элементов составляется сообщение.
   Для решения первого вопроса и исследования пути перехода от синтеза к дробному анализу и снова к синтезу речи на выходе эффекторов достаточно рассмотреть простейший случай произнесения слога  а  или   па,   в общей форме.
   Запуск механизма речи начинается с воспроизводства образа слова или слога. Этот образ является синтетическим, так как содержит множество варьируемых признаков, несущих на себе определенные сигнальные значения. Восклицание   а!,  вопрос   а?,  угроза   аа,   удивление   а  - различны как по вариациям признаков, так и по сигнальному значению. Такой образ не просто эквивалентен, а  вполне тождествен тому образу, который возникает при приеме речи, так как тождественны принимаемые и воспроизводимые сигнальные значения, хотя комбинационный отбор их может быть различен. Вопрос   а?   и восклицание   а!  по сигнальным значениям тождественны для обоих говорящих, они не могут перепутаться, хотя и могут иметь разную степень жизненного воздействия.
   Для того, чтобы эти сигнальные значения были переданы другому человеку, необходимы такие несущие сигналы, которые были бы способны заместиться  другими (акустическими) сигналами и тем самым без потерь доставить эти значения к слуховому анализатору слушающего. Конкретно, первого вида сигналами являются нервные импульсы из ядра двигательного анализатора, сигналами второго вида – мышечные движения речевых эффекторов и третьего вида – акустические.
   Речевые эффекторы представляют собой сложную систему мышечных синегрий. К каждому мышечному волокну должен быть подан особый, раздельный нервный импульс. Этим и определяется необходимость распадения сложного синтезированного образа на дробные импульсы. Эквивалентность сигналов сохранится лишь в том случае, если каждый из них будет включен или выключен в точно определенный момент, соответствующий той синтетической системе, которая передается.
   Не трудно установить, что и здесь код будет двоичным. Мышечное волокно может принять только два положения, оно может сокращаться или расслабляться. Соответственно и нервный импульс может быть возбудительным, или тормозным. Комбинации этих величин 1 и 0 в разных местах системы речевых эффекторов и составят таблицу кода, который будет обеспечивать эквивалентность при переходе сигнальных значений с одной системы несущих сигналов на другую. Задача состоит в том, чтобы определить  эти места. Для этого нет необходимости рассматривать поведение каждого мышечного волокна: достаточно установить основные группы синегрий, включение которых обеспечивает образование определенных признаков речевого звука. К этим синегриям относятся три речевые системы движений – резонаторная, генераторная и энергетическая. Нервные импульсы должны быть посланы в каждую из этих систем одновременно, иначе на выходе эффекторов не может появиться звук речи. Однако для образования статики и динамики, то есть звука во всех его как качественных, так и квантованных модуляциях, должны быть посланы импульсы в разные места каждой из систем. Так как слово составляется из набора звуков двух видов – гласных и согласных, то для каждого из этих видов может быть составлена особая кодовая таблица, определяющая места включения и выключения определенных мышечных синегрий.
   В качестве примера взято произнесение звука  а  (см. таблицу 1), при этом 1 обозначает включение данной группы синегрий, а 0 – отсутствие нервного импульса или торможение.
   Схема применительно к произнесению простого слога  а  читается так. Язык при произнесении гласных может занять три места по ряду (переднее, среднее и заднее) и три места по подъему (верхнее, среднее и нижнее). Губы могут быть напряжены и несколько сближены или ослаблены (лабиализация). При произнесении   а   язык получает положительный импульс на задний ряд и нижний подъем (единицы в соответствующих клеточках). Во всех остальных местах – нулевой импульс.
   Глоточная трубка при произнесении гласных меняется по объему в шести ступенях. При произнесении   а   она является наиболее узкой. Это значит, что все три сжимателя глотки (верхний, средний и нижний) получают импульсы на максимальное  сжимание и соответственно минимальный объем трубки, поэтому единица поставлена в клеточке минимального объема. Дополнительно к этому глоточная трубка в пределах каждого объема может модулировать, изменяя громкость звука и образуя слоговые кванты. Это обозначено на схеме прямоугольником с надписью «Квантование». Носоглоточный резонатор не модулирует, поэтому ему отведена только одна клеточка (место). Он может быть или включен (путем отхода небной занавески кпереди), или выключен (путем отхода ее кзади). При произнесении русского   а   носоглоточный резонатор выключен, поэтому в клеточке поставлен 0.
   Генераторная система состоит из двух отделов – голосового и шумового генераторов. При произнесении гласных всегда включен голосовой генератор (+) и выключен шумовой (–). Соответственно в клеточке голосового генератора поставлена единица и нуль в клеточке шумового. При произнесении же согласных всегда включен шумовой генератор, но может дополнительно включаться и голосовой. Кроме того, голосовой генератор при произнесении гласных производит квантование звука по шкале частот.
   Энергетическая система состоит из двух отделов: в одном из них посредством перекрытия воздухоносных путей регулируется количество подаваемого воздуха, в другом отделе путем опускания и поднимания диафрагмы и межреберных мышц регулируется сила воздушного давления. Энергетическая система выполняет преимущественно функцию квантования, но так как при образовании каждого из элементов статики речи необходимы разные аэродинамические условия, то на каждом из звуков речи соотношения отделов А и Б постоянно. Это значит, что при включении определенных мест, показанных на схеме, подается определенная порция воздуха, которой сообщается определенная степень сжатия, что обозначено в клеточках 1, 2, 3…6… и «подъем» и «опускание». При произнесении   а   подается наименьшая порция воздуха. Диафрагма совершает непрерывное слоговое движение вверх и вниз, разное, в зависимости от состава звуков в слоге. Соответственно на схеме даны две последовательные фазы (1 и 2). Величина подъема и опускания диафрагмы условно обозначена цифрами в десятизначной шкале.
   Слово составляется из двух наборов звуков – гласных и согласных. Они следуют друг за другом и могут смешиваться лишь в квантах слога. Так как они отбираются, так сказать, из разных касс, то и кодовая схема их различна.
   При произнесении согласных (табл. 2) ротовой резонатор и шумовой генератор совпадают. Турбулентность, появившаяся в воздушной струе, проходящей через узкую щель или образующейся после взрыва затвора, генерирует звук, а свободное пространство рта и глотки является резонатором. Как будет показано дальше, резонанс происходит даже при взрыве губ на   б – во рту и в глоточной трубке, так как трубка на всех согласных принимает совершенно определенную форму. При произнесении звука, например   с,  единица будет в первой клеточке схемы шумового генератора. В остальных местах  - нули. В глоточном резонаторе единица будет в четвертой клеточке. В клеточках схемы носоглоточного резонатора и голосового генератора будут нули, в энергетической системе, в зависимости от квантования слоговой позиции, будут заняты единицей с шестой по девятую клетки.
   Если же будет произносится  с  мягкое, то в ротовом шумовом генераторе, кроме места 1, единицей будет занято место 5, так как язык при смягчении средней частью спинки дополнительно поднимается к твердому небу (йотирование). Если произносится только  j (ja-я), то единица будет только на пятом месте. При мягком   с   в схеме глоточного резонатора единица сместится с клеточки 5 на клеточку 10 или 12, то есть, произойдет расширение глоточной трубки. Соответственно усилится подача воздуха.
   При произнесении так называемых аффрикат, например   ц, единица появится в схеме шумового генератора сначала в клеточке 2, потом здесь будет 0, и единица появится в клеточке 1. Это значит, что смычной затвор перешел в щель, в этот момент возникает определенного типа поток турбулентного воздуха. Глоточный резонатор совершит также смену двух форм, и единица перескочит с низкого номера на более высокий.
   При произнесении   м   в схеме шумового генератора единица будет на клеточке 10, там же, где и при произнесении   п,  но затвор не прорвется, так как в клеточке носоглоточного резонатора будет также  единица. Это значит, что воздух будет выходить не через рот, а через открытую носоглотку.
   При произнесении   р  (дрожащее) в шумовом генераторе единица и нуль будут появляться попеременно в клеточке 2, вследствие чего затвор будет то появляться, то исчезать и при включении голосового генератора возникнет дрожащий звук. Таким образом, в данном случае будут включены оба генератора и произойдет многократная смена единицы и нуля в клеточке 2.
   Соотношение  щель – затвор  является дизъюнктивным. Это значит, что оно может быть выражено через:  или щель, или затвор,  при этом возможны три случая: а)  есть щель и нет затвора,  б)  нет щели и есть затвор,  в)  есть щель и есть затвор. Последний случай осуществляется, при произнесении   л. Здесь центральная часть языка образует затвор с зубами, а боковые части – щель. В таком случае единица будет подана в клеточки 1 и 2 одновременно, но в разные группы мышечных синегрий языка.
   При произнесении согласных диафрагма подымается и опускается по разному на каждом звуке. При этом учитывается положение согласного в слоге (открытый, закрытый).
   Аналогичным способом может быть разобрано положение единиц и нулей для каждого из мест трех эффекторных систем соответственно произнесению любого звука языка. Если же принять во внимание номер квантования, то может быть определена позиция и степень слоговой силы любого из слогов слова в данной фразе.
   Приведенные таблицы отчетливо показывают, в чем заключается сущность механизма речи. В этих таблицах засечен момент стыка анализа и синтеза. К системе мышц подходит раздробленный поток нервных импульсов. Каждая из указанный в отдельных клеточках группа мышечных синегрий  обладает только двумя степенями свободы и соответственно этому может узкоспециализированно выделить в общем синтезируемом составе звука только один определенный компонент. Комбинация клеточек позволяет сочетать эти компоненты, так сказать, складывать или вычетать из общего состава возможного сложного звука и, кроме того, квантовать по сетке уровней. В этом и состоит синтез  звуков на выходе речевых эффекторов. Энергия не растекается беспорядочно, а направляется по точно определенным каналам, выполняя всякий раз точно определенную работу. В сочетаемых звеньях системы механизма складываются и вычитаются степени свободы каждого звена.
   Таким образом, только разложив на элементы запущенную из центра систему нервных сигналов, можно заново восстановить эквивалентную ей систему, обладающую такими же дифференцировочными противопоставительными компонентами, которые были выделены корковым анализом и синтезом. Для получения эквивалентности необходимо кодирование, так как один вид энергии переходит в другой, а несущие значение сигналы заменяются другими сигналами, которые должны нести такое же сигнальное значение.
   Особое внимание следует обратить на то, что в процессе речи ее элементы дважды анализируются и дважды синтезируются. Наличие двойного анализа и синтеза выделяет речевой процесс среди других видов человеческой деятельности. Так, например, при зрительном восприятии вещей в оптическом рецепторе тоже происходит первичный анализ и синтез признаков пространства, цвета и освещения. В корковой части синтез продолжается и завершается синтезом этих признаков. Однако вторичного анализа и синтеза при зрительном восприятии не происходит. То же можно сказать про тактильный и двигательный анализатор в целом. Только в том случае, когда возникает задача передачи зрительного образа от одного человека к другому, появляется необходимость вторичного анализа и синтеза признаков передаваемого целого. Такой процесс осуществляется в деятельности художника.
   Из выше изложенного вытекает два весьма важных вывода – один о сигнальных заменах, другой о соотношении анализаторов в механизме речи.
1. Сигнал, несущий определенное значение, не является только носителем и переносчиком, он выполняет аналитико-синтетическую функцию. Именно вследствие этого он и становится переносчиком. Определенная группа материальных сигналов может выполнить лишь определенные аналитико-синтетические функции. Как только они выполнены, эти сигналы могут быть заменены другими сигналами, сохраняющими результат произведенного анализа и синтеза. Так, после анализа признаков звука составляется новый значимый элемент, несомый этими звуками – слово. Теперь звуки могут быть заменены буквами, электрическими сигналами или числами. Как только из слов будет составлено одно простое сообщение, оно, как простой элемент, может быть заменено общим словом-синонимом, схемой, вещью или изображением – ремой.
   Однако сообщение может быть принято (понято) лишь после того как снова, возвращаясь по ступеням замен, будет восстановлен первичный анализ и синтез. При чтении текста, составленного из букв, слова будут приняты лишь после того, когда будет узнано то же произносимое слово. Больше того, все элементы слогового и фразового квантования должны быть восстановлены, для того чтобы понять, что именно выделено в сообщении и что ослаблено, редуцировано. Это явление внутренней интонации играет исключительно важную роль как при чтении про себя, так и при составлении письменного текста [4].
2. Есть все основания считать, что местом образования и накопления слов является речедвигательный анализатор. Слуховой анализатор лишь контролирует способ образования слов, но не содержит их в себе. Только то слово может быть принято и узнано, которое уже образовано и двигательные следы которого хранятся в речедвигательном анализаторе. Незнакомое слово должно быть, под контролем слуха, предварительно усвоено речедвигательным анализатором  [3 стр. 124 - 132]. Это общее положение имеет практически очень большое значение при изучении тем предметов учениками в школе.