Эта работа опубликована в сборнике научных трудов «Естествознание и гуманизм» (2006 год, Том 3, выпуск 1), под редакцией проф., д.б.н. Ильинских Н.Н. Посмотреть титульный лист сборника

Мясищев В.Н. отмечал, что «существует патогенное влияние психики и зависимость болезни от личности», и «психика и личность должны учитываться в предупреж¬дении различных не только психогенных заболеваний».*
*В.Н. Мясищев «Личность и неврозы» Л., 1987.
Спектр личностного отношения к болезни очень велик: от полного игнорирования заболевания до ухода в болезнь, отчаяния, пани¬ки.
Отношение к болезни является одним из важнейших компонентов отношений социального и психологического бытия человека - его отношения к самому себе. Любые представления личности о себе, Я-концепция сопровождаются самоотношением, самооценкой своих особенностей и проявлений. Особенности внутренней динамики самосознания, структура Я-концепции, структура и специ¬фика отношения личности к собственному  Я оказывают регулирую¬щее воздействие практически на все аспекты поведения и отношений человека, играют важнейшую роль в постановке и достижении целей, в выборе способов формирования и разрешения внутриличностных конфликтов. Говоря о самоотношении, остановимся на понятии «Я - концепции». «Я - концепция» - совокупность всех представлений лично¬сти о себе (Р. Уайли, М. Розенберг). Понятие «Я - концепции» оформилось в русле гуманистической психологии (А. Маслоу, К. Роджерс).
В отечественной психологии  И.С. Кон рассматривает генезис само¬сознания личности, ее Я-концепции. По мнению В.В. Столина, самоотношение можно разделить на знания о себе и непосредственно процесс самоотношения, само¬оценки, эмоционально-ценностного отношения к себе, самопринятия. Три элемента самоотношения - представления индивида о себе, аф¬фективная оценка этого представления, которое может обладать раз¬личной интенсивностью, потенциальная поведенческая реакция, т.е. те конкретные действия, которые могут быть вызваны образом «Я» и са¬мооценкой. Существует два уровня самоотношения - уровень частных оценок и уровень обобщенного самоотношения.
Отношение к болезни, обладая всеми характеристиками, присущими психологическим отношениям, содержит в себе когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты. Когнитивный включает в себя знания о заболевании, осоз¬нание его составляющих, значение его в функционировании личности. Эмоциональный - эмоционально-ценностные переживания, связанные со своим телом, внешностью, здоровьем, их самооценка. По¬веденческий - выработка мотивации, определенной стратегии поведения в связи с развитием заболевания.
Отношение к заболеванию может быть двух уровней: уровень частных оценок, отдельных знаний, поступков и уровень обобщенного отношения - адекватное - неадекватное.
Большинство подростков, страдающих миопией, и их родители трактуют проблему болезни и излечения в таких категориях: больной человек (ученик, страдающий миопией) – врач – очки – лечение – здоровый человек (Р. Конечный, М. Боухал,1983, с.211).
Такого рода трактование любой болезни, не только близорукости, и методов ее излечения глубоко укоренилось в общественном сознании. Как отмечают Г.С. Абрамова и Ю.А. Юдчиц, причина здесь в преобладании фантомных представлений о процессе излечения и о деятельности медицинских работников в целом (Г.С. Абрамова, Ю.А. Юдчиц,1998, с.258). При преобладании таких фантомных представлений у учащихся и их родителей гораздо более эффективными для них выглядят сложные и трудоемкие методы лечения, лекарства с непонятными для пациента названиями, чем элементарные профилактические меры, соблюдая которые можно сохранить зрение или остановить прогрессирование близорукости.
Отношение подростка, страдающего миопией, к своему зрению и подростка, имеющего нормальное зрение, существенно не отличаются. Здоровый подросток, имеющий стопроцентное зрение, воспринимает свой зрительный аппарат как некую данность, с которой, в принципе, ничего случиться не может. Когда же у подростка начинает ухудшаться зрение и ему ставят диагноз: «Миопия», у него возникают вопросы: «Как можно вылечить мои глаза?», «Смогу ли я восстановить прежнее зрение?», «Что скажут мои друзья, когда увидят меня в очках?», «Как отнесется к тому, что я теперь – очкарик моя любимая (любимый)?» Но как показало наше исследование, после бурной эмоциональной реакции и/или длительных переживаний по поводу развития у них близорукости, такие подростки также, как правило, не предпринимают активных профилактических действий по стабилизации близорукости. Их действия носят декларативный характер. Каковы причины?
Как отмечает Л.З. Андронова-Арутюнян (1996), любое заболевание несет в себе определенные плюсы для заболевшего, например, возможность иногда «спрятаться» за свою болезнь, или иметь дополнительный повод, чтобы тебя пожалели близкие люди. Р. Конечный и М. Боухал отмечают двойственное отношение населения к профилактике: с одной стороны, присутствуют желание быть здоровым, страх перед болезнью, а с другой - желание испытать как можно больше удовольствия и удобства, страх перед возможными неприятными процедурами, связанными с профилактическими мероприятиями.
В то же время, любая болезнь в определенной степени раскрепощает человеческую психику, снимает излишне жесткий контроль над поступками, иногда освобождая от страха. Болезнь может быть обращением к себе или попыткой воздействия на других людей. Она может выступать как средство самонаказания за действительные или воображаемые проступки (Бек Дитер. Болезнь как самоисцеление. – М., 1999). За болью в глазах, привычной головной или сердечной болью могут скрываться конфликт с каким-либо человеком, противоречивые желания и т.п.
Образ тела подростка, у которого развивается  близорукость, может претерпеть изменения. Меняется отношение подростка к телу как предмету (так как внешний вид - в очках или без - имеет значительную разницу) и к телу как организму (так как у подростка  могут  появиться или усилиться боли в глазах, покраснение глаз и др. проявления астенопии), могут измениться и словесный образ тела, которым подросток может представить себя и во внутренней речи и во внешней («Я теперь очкарик», «я – слепой, я – урод») и, соответственно, самосознание.
Образ тела входит в основные аксиомы принятия решения, естественно, с его изменением может измениться и активность, и система принятия решений.
Дефицит рефлексивных психологических средств может привести к формированию у подростка потенциально патогенного, алекситемического симптома психологической регуляции или к привычному истерическому способу симптомообразования психосоматических расстройств в жизненно трудных ситуациях. Другими словами, весьма  вероятно, что невозможность внутреннего диалога, основанного на разделении телесного и духовного «Я», в котором подросток мог бы выразить состояние функциональных систем своего организма, приводит к избыточному эмоциональному реагированию на свой зрительный недостаток: вместо того, чтобы проанализировать причины возникновения у него миопии, возможности ее стабилизации, подросток начинает плакать, кричать, мысленно обвинять всех и вся – так появляются стереотипы реагирования, связанные с невозможностью выделения качеств телесного и духовного как взаимозависимых, но обладающих равными силами влияния на жизненную ситуацию. А реагируя эмоционально на трудную ситуацию, подросток в какой-то мере усугубляет состояние своих глаз.  
Телесное реагирование (зрительное перенапряжение) без рефлексивного реагирования поднимает проблему паузы или отсроченного действия, о котором говорил Б. Рассел. Социализация телесности же проявляется в том, что в реагировании возникает пауза, необходимая для внутреннего диалога. Внутренний диалог со своим движущимся, действующим телом – это основа сохранения индивидуального сознания человека (Абрамова Г.С, Юдчиц Ю.А., 1998, с.114). Соответственно, задачей, встающей перед подростком, страдающим  миопией, может стать  научиться вести внутренний диалог со своим организмом, со своими глазами, рефлексировать их состояние и изменить свое отношение к зрению, к миопии.