Криптоспоридиоз - широко распространенный протозооз, вызываемый паразитированием в организме человека простейших рода Criptosporidium. В патологический процесс при данной инвазии могут вовлекаться все отделы желудочно-кишечного тракта и дыхательные пути, поэтому криптоспоридиоз представляет профессиональный интерес для врачей разного профиля: педиатров, терапевтов, инфекционистов, гастроэнтерологов, эпидемиологов и др. (5, 15).
Инфекции желудочно-кишечного тракта, вызванные криптоспоридиями, зарегистрированы во всех возрастных группах, более чем в 30 странах мира, на всех континентах, за исключением Антарктиды. Большое количество природных резервуаров инфекции, низкая инфицирующая доза, высокая устойчивость возбудителя к дезинфектантам и противопаразитарным препаратам, безусловно, способствуют широкому распространению криптоспоридий. (5, 16)
Криптоспоридиоз в последние годы стал рассматриваться как важная проблема здравоохранения во всем мире. Он является одной из существенных причин диареи путешественников (23), внесен в число СПИД-маркерных заболеваний, включен в группу агентов биотерроризма (14),  способен вызывать весьма значительные вспышки, преимущественно водного типа (20). Обсуждается возрастающее значение криптоспоридиоза как у больных с иммунодефицитами (21), так и среди людей без каких либо иммунологических расстройств (11). По последним исследовательским данным даже непродолжительный диарейный синдром, вызываемый криптоспоридиозной инвазией, представляет серьезную опасность для нормального функционирования почек, печени и что важнее - формирования сердца в молодом организме (3). Весьма настораживает статистика ВОЗ (24) согласно которой 84% (!) некоторых форм рака этиологически связаны с живыми возбудителями - вирусами и простейшими. На этом фоне сведения о возможности длительного персистирования криптоспоридий (12) не только в клетках кишечника, но и в макрофагах и других клетках иммунной системы с неясными последствиями представляются особо значимыми. Несмотря на различия в этиологической структуре кишечных инфекций в развитых и развивающихся странах, и в тех и в других криптоспоридиоз занимает 3-5-е место, уступая лишь таким распространенным энтеропатогенам, как Shigella spp., Salmonella spp., Campylobacter spp. и ротавирусы. Среди кишечных паразитозов криптоспоридиоз занимает 1-2-е место (9). Степень выраженности клинических проявлений у больных криптоспоридиозом варьирует от легкой до тяжелой форм, с преимущественным преобладанием форм средней тяжести (11). Однако у ВИЧ-инфицированных и пациентов с иммунодефицитами заболевание часто протекает в тяжелой форме представляя реальную угрозу их жизни (9, 13).
Криптоспоридии оказались новой серьезной проблемой для служб водоснабжения и санитарной паразитологии, поскольку из-за своих мелких размеров они легко проходят через применяемые для очистки воды фильтры и более устойчивы, чем бактерии и вирусы к традиционно применяемым для дезинфекции воды химическим агентам (хлор, озон) (10). Усугубляет проблему наличие ооцист криптоспоридий практически во всех открытых водоисточниках и естественных экосистемах (6, 7, 9, 10).
Помимо прочего нет полной ясности в реализации механизмов и путей передачи протозооза. Основным механизмом передачи криптоспоридиоза считается фекально-оральный. Его реализация возможна при непосредственном контакте с больным или реконвалесцентом, через грязные руки, мух, при употреблении сырой воды (в т. ч. удовлетворяющей стандартам по колиформным бактериям), некипяченого молока (4), употреблении немытых овощей (учитывая их значительное обсеменение на рынках ооцистами C. parvum (22) и т. д.. Возможно дети младшего возраста могут заражаться в процессе игр с домашними животными (кошки и собаки), о чем косвенно свидетельствуют данные исследований (2). В настоящее время описаны также случаи аэрогенного заражения (15). В литературе опубликовано немало сообщений о криптоспоридиозе респираторного тракта у иммунодефицитных лиц. (9, 15,). Существует вероятность передачи криптоспоридиоза половым путем в такой группе риска, как гомосексуалисты, аналогично тому, как передается дизентерийная амеба или лямблия (15). Полагают, что водный путь передачи инфекции при криптоспоридиозе может оказаться ведущим (19).
Однако, учитывая вышеизложенные факты, о возможной персистенции криптоспоридий, а также то, что кокцидии являются ближайшими родственниками малярийных паразитов рода Plasmodium (1), остается неясной роль трансмиссивного механизма передачи в распространении криптоспоридиоза. Параллельно с этим вопрос о возможности заражения криптоспоридиозом в условиях ЛПУ остаётся риторическим. Противоречивыми и малоизученными аспектами эпидемиологии криптоспоридиоза являются сезонность, структура заболеваемости, особенности носительства и др. особенно в России с ее выраженной неоднородностью социальных и климатических условий. Несмотря на высокий уровень заболеваемости острыми кишечными инфекциями (ОКИ) неустановленной этиологии, отсутствие регистрации на территориях большинства субъектов Российской Федерации данного заболевания не позволяет оценить его роль в структуре ОКИ, изучить особенности эпидемиологии, а следовательно, разработать и проводить адекватные профилактические и противоэпидемические мероприятия. Эти и другие вопросы требуют глубоких, четко спланированных исследований на территориях субъектов Российской Федерации с целью изучения общих и частных  аспектов протозооза и воссоздания картины его эпидемиологии в целом.
Целью нашей работы было изучение закономерностей и особенностей эпидемического процесса криптоспоридиоза в Западной Сибири на примере г. Кемерово и прилегающих территорий, его роли в структуре ОКИ, привлечение внимания медицинских работников и координаторов науки к проблеме криптоспоридиоза. С мая 2007 по апрель 2008 года включительно на предмет наличия ооцист криптоспоридий обследованы больные, поступавшие в стационар городской инфекционной клинической больницы г. Кемерово с диарейным синдромом. Параллельно были обследованы лица контрольной группы разного пола и возраста без диарейного синдрома и иных жалоб на состояние здоровья. Базой исследования явилась бактериологическая лаборатория больницы, аккредитованная в установленном порядке.
Важно подчеркнуть, что при кишечных паразитозах развивающийся защитный иммунитет, особенно на начальных этапах инфекционного процесса, обусловлен копроантителами, в связи с чем серологическая диагностика по сыворотке крови для этих инфекций мало пригодна (3). Наряду с этим использование современных методов обнаружения криптоспоридий в испражнениях является достаточно дорогостоящим и по нашему мнению весьма сомнительным, с точки зрения постановки диагноза мероприятием. К примеру, метод иммуномагнитной сепарации в сочетании с прямой иммунофлюоресценцией (ПИФ) позволяет находить даже следовое число ооцист (8). Однако его использование у больных ОКИ безусловно приведет к гипердиагностике, так как значение обнаружения единичных ооцист у больных невелико и может свидетельствовать о бессимптомном, либо транзиторном носительстве. Нельзя не отметить возможность определения копроантигенов у больных с использованием современных тест-систем на основе моноклональных антител. Полученные с их помощью результаты опять не дают нам право утверждать о причастности криптоспоридий к заболеванию по нескольким причинам. Во-первых, эти тест-системы строго специфичны к Cryptosporidium parvum, а в настоящее время род Cryptosporidium официально включает несколько видов: C. nasorum, инфицирующая рыб, C. serpentis, инфицирующая рептилий, C. baileyi и C. meleagrides, инфицирующие птиц, C. muris и C. parvum, инфицирующие млекопитающих. Следует подчеркнуть, что большинство случаев заболевания криптоспоридиозом у людей были вызваны C. parvum, но опыты по перекрестному инфицированию показали, что различные криптоспоридии гораздо менее специфичны, чем предполагалось ранее (5) и, по мнению ряда зарубежных авторов способны вызвать заболевание у человека (17). Во-вторых, использование тест-систем не позволит количественно оценить инвазию. И в-третьих, строгие рамки температурного режима (20 - 25?С) трудно соблюсти в лабораториях особенно периферийных клиник в условиях резко-континентального климата отдельных субъектов России. Посредством вышеуказанных методов невозможно оценить целостность и жизнеспособность ооцист, что тоже может затруднить диагностику.
Учитывая вышеизложенное и тот факт, что криптоспоридиоз сопровождается очень высоким уровнем обсеменения фекалий ооцистами (18), в основу лабораторной диагностики нами положен стандартный метод микроскопического выявления возбудителя. Для исследования, у больных при поступлении в стационар отбирались испражнения в стерильный флакон. На предметное стекло наносили 1-2 капли 0,9% изотонического раствора хлорида натрия и небольшой комочек свежих испражнений (жидкий стул - без физиологического раствора) смешивали до получения гомогенной массы, делали тонкий мазок. Мазок высушивали в течение 1 часа на воздухе, фиксировали смесью Никифорова 10 - 15 минут и высушивали повторно. Фиксированные и высушенные мазки 3 - 4 раза проводили над пламенем горелки (быстро) и окрашивали раствором карбол - фуксина в течение 10 минут. Мазки промывали дистиллированной водой, обесцвечивали 7% раствором серной кислоты в течение 40 - 50 секунд. После - промывали в воде и подкрашивали 5% раствором малахитового зеленого 5 минут. Затем промывали в воде и высушивали на воздухе. Готовые мазки изучали под микроскопом с иммерсией и увеличением 10 х 100. Ооцисты криптоспоридий представляли собой круглые или слегка овальные образования размером 3 - 6 мкм. с частично окрашенной оболочкой и включениями (спорозоитами) внутри, окрашенные в тона от розового до пурпурно красного. Интенсивность инвазии оценивали по следующим параметрам: обнаружение до 10 ооцист в 200 полях зрения считали слабой инвазией; до 1 в поле зрения - средней; более 1 в поле зрения - сильной (11). Параллельно исследовали материал на шигеллезы, сальмонеллезы, эшерихиозы, условно патогенную флору и ротавирусы.
Всего на наличие ооцист криптоспоридий было обследовано 1357 человек с диарейным синдромом и 487 человек из контрольной группы. Было выявлено 55 положительных результатов у больных с синдромом диареи. Среди лиц контрольной группы диагностических находок не оказалось. Частота выявления инвазии по месяцам существенно отличалась. Прослеживалась неравномерность частоты выявления инвазии в течение периода наблюдения с колебаниями от 0 до 18,9% от количества обследованных больных. Максимальный показатель зарегистрирован в сентябре, минимальный - в феврале. Это совпадает с сезонностью ОКИ, и возможно обусловлено активностью единых путей передачи. Во второй половине лета и осенью, на территории региона с похожим климатом, в почве и речных водах накапливается максимальное количество жизнеспособных ооцист, тогда как весной их число минимально, (7) что видимо, совпадает с динамикой выявления инвазии у больных. В трудах европейских и американских исследователей указывается на неоднократные подъемы заболеваемости в течение года, однако в сибирском регионе сезонность, по-видимому, иная и объясняется резко континентальным климатом со значительным колебанием температуры в зимний и летний периоды. Возраст больных с положительными результатами сильно отличался в пределах от 3 месяцев до 61 года. Наблюдалось достоверное различие выявления ооцист криптоспоридий среди детей и взрослых (p < 0,01) с диарейным синдромом. Так у взрослых инвазия фиксировалась с частотой 8,87 ± 1,8 случая на 100 обследованных, что чаще, чем у детей: - 2,98 ± 0,51 на 100 обследованных. Этот факт нуждается в более внимательном изучении, поскольку подвергает сомнению причастность детей к группе риска по криптоспоридиозу. Аналогично непросто объяснить частоту выявления криптоспоридиоза среди мужчин и женщин (3,43 случая на 100 обследованных против 4,72 на 100 обследованных соответственно), притом, что в большинстве научных исследований утверждается обратное соотношение, либо равное распределение заболевших по полу.
Таким образом, можно утверждать, что проблема криптоспоридиоза в Сибири существует. Распространение инвазии здесь имеет некоторые особенности и закономерности и требует дальнейшего изучения.