Волгоградский государственный медицинский университет

Эта работа опубликована в сборнике научных трудов «Естествознание и гуманизм» (2006 год, Том 3, выпуск 1), под редакцией проф., д.б.н. Ильинских Н.Н. Посмотреть титульный лист сборника

Основной движущей силой профессионального развития является стремление личности к интеграции в социальный контекст на основе идентификации социальным группам и институтам. При этом под профессиональным развитием личности мы понимаем происходящий в онтогенезе человека процесс социализации, направленный на присвоение им различных аспектов мира труда, в частности профессиональных ролей, профессиональной мотивации, профессиональных знаний и навыков.
Для отечественной психологии, как и для зарубежной, в целом, проблематика профессионального развития и самоопределения человека не является новой. Следует отметить, что в настоящее время существует довольно много психологических теорий и концепций, которые в той или иной степени касаются отдельных вопросов и аспектов этой проблемы. Их создание и развитие происходило в условиях общего развития психологических знаний. И если бурный расцвет «профессиональной психологии» в индустриальных странах Европы и Америки в начале XX в. был обусловлен в первую очередь задачами повышения производительности труда, эффективности производства в целом, то затем все в большей степени происходила гуманизация этой области психологии, в том числе под воздействием вновь появляющихся психологических теорий личности (1). Эта взаимосвязь общей психологии и психологии профессионального развития явилась основанием для построения ряда теорий профессионального развития, большинство из которых могут быть отнесены к пяти основным направлениям: дифференциально-диагностическому (Ф. Парсонс, Г. Мюнстенберг, Г. Боген и др.); психоаналитическому; теории решений (Х. Томэ, Г. Рис, П. Циллер и др.); теории развития (Э. Гинцберг, Д. Сьюпер и др.); типологическому (Д. Холланд) (2). В данной работе мы более подробно остановимся на втором направлении.
В теориях психоаналитической ориентации постулируется, что центральная роль в выборе профессии и профессиональной жизни в целом принадлежит различным формам потребностей, от витальных инстинктов до комплексных психодинамических механизмов и структурно-личностных инстанций. Еще в работах З. Фрейда профессиональная деятельность рассматривалась как форма удовлетворения ранних детских инстинктивных потребностей благодаря «канализации» в ту или иную профессиональную область либидозной (нарцистической, агрессивной или собственно эротической) энергии и выбор профессии понимался как процесс сублимации.
Развернутое обоснование этих положений с опорой на понятия оперотропизма и сублимации предпринял У. Мозер. Понятие оперотропизма, заимствованное у Л. Зонди, выражает особые формы замещающей деятельности в условиях, когда базальная потребность наталкивается на обусловленное социальным окружением препятствие; при этом выделяются четыре формы оперотропизмов, каждая из которых может послужить основанием для формирования определенного типа профессионального развития. Выбор профессии рассматривается как попытка найти в профессиональной жизни разрешение специфической тематики конфликта: если это разрешение носит защитный характер (защитный оперотропизм), что возможно при неразвитом самосознании или чувстве угрозы, то потребность не удовлетворяется, а вместо этого меняется самооценка, происходит субъективный выход из ситуации или идентификация с угрозой. При клапанном оперотропизме происходит регрессия поведения до более примитивных форм, близких к первичной потребности, по приводящих к десоциализации.
Третья форма оперотропизмов – собственно сублимация, характеризующаяся тем, что потребность находится под контролем Я и даже при недостаточности защитных механизмов достигается высокая адаптивность, происходит связывание энергии потребности с объектом и переориентировка фрустрационной агрессии на поиски и реконструкцию объекта профессиональной деятельности. В качестве успешной сублимации как пример приводится деятельность хирурга или рыбака (сублимация садистической потребности).
Четвертая форма, объединяющая первые три, – интегральный оперотропизм, отражающий все многообразие уровней разрешения специфической тематики конфликта для данного человека.
На другие моменты, а именно типологические, ориентирована еще одна психоаналитическая теория – теория Е. Бордина. В ней постулируется, что на содержание человеческого развития детерминирующее влияние с самого раннего возраста оказывают организмические процессы (питание, владение телом и пр.).
Основная структура потребностей, хотя и проходит ряд модификаций, закладывается в первые шесть лет жизни. Выделяются следующие элементы структуры потребностей: выращивание или ухаживание, оральная агрессия, манипуляция, восприятие, анальная и генитальная потребности, исследование, фиксация на течении воды, эксгибиция, ритмические движения. Отдельная потребность (или ряд их) фиксируется в детстве через инструментальный модус на предметах, которым могут быть поставлены в соответствие предметы профессиональной деятельности. Так, например, оральная агрессия (резать, кусать, царапать) может реализовываться в профессиональном развитии непосредственно при работе с гаечным ключом или, символически – при манипулировании словами (например, при рекламировании товаров покупателям). Фиксация на потребности агрессии при ее прямом удовлетворении может привести к выбору индивидом профессии охотника, при сублимативном (в условиях социальных запретов) – к выбору занятий батальной живописью; при ориентации на Я-идентичность (при идентификации с моральными нормами) – к выбору занятий юридическими специальностями.
Концепции У. Мозера и Е. Бордина вызывают ряд критических замечаний, как общих для всего психоанализа, так и специфических именно для данных теорий: основные используемые понятия (сублимация, идентификация, сила Эго и др.) не операционализированы в достаточной мере, что ограничивает возможности их применения; использование клинической беседы, биографических и автобиографических данных не гарантирует от произвольных интерпретаций, игнорируется личностная активность, и, кроме того, эмпирические результаты могут быть объяснены без обращения к психоаналитическим понятиям (1).
По общей установке акцентирования роли первичных потребностей близкой к психоаналитическим теориям является теория профессионального развития Э. Роу, где профессиональный выбор также понимается как прямое или непрямое удовлетворение потребностей. Содержание же потребностей обусловлено, прежде всего, ранней атмосферой родительского дома и воспитательным стилем родителей, которые через удовлетворение или фрустрацию первичных потребностей формируют индивидуальную потребностную структуру, и в частности профессиональные ориентации и специальные способности.
Под влиянием теории А. Маслоу вводится положение, что потребности, недостаточно удовлетворяемые на более ранних стадиях развития индивида, приводят к появлению в дальнейшем доминирующих мотивов, проявляющихся в способе жизни и профессиональном поведении. Существенным оказывается не сама первичная потребность, а отношение к ней, тогда как образцы этого отношения задаются в первую очередь типами взаимодействия родителей с ребенком:
1)    защищающим – родители балуют ребенка, демонстрируют свою любовь;
2)    требовательным – предъявляют высокие требования и не задумываются о том, что переживает ребенок;
3)    враждебным – сверхтребовательны при эмоциональном неприятии;
4)    бросающим – проявляют минимум заботы и эмоционального приятия;
5)    небрежным – эмоционально принимают ребенка, но не слишком о нем заботятся;
6)    любящим – думают о ребенке и решают вместе с ним его проблемы.
Эти типы отношений, в основе которых имеются такие параметры взаимодействия родителей с детьми, как эмоциональное приятие/неприятие, наличие/отсутствие контроля и стимулирование/нестимулирование активности ребенка, определяют и тип ориентации его интересов, в том числе профессиональных: индивидная/предметная, защитная/незащитная, на других/на себя. Так, например, при теплой семейной атмосфере у ребенка формируется ориентация на людей, при враждебной – не на людей. Но при реакции защиты ребенка от излишнего контроля родителей возможно формирование у него компенсаторной ориентации. В частности, утверждается, что выбор сферы науки вероятен при защите ребенка от холодности и от сверхконтроля родителей.
Каждой ориентации интересов соответствует группа профессий. Э. Роу выделяет восемь таких групп:
1.    Услуги (психиатр, терапевт, парикмахер, официант).
2.    Контакты в учреждении (консультант, продавец, уличный торговец).
3.    Офисная работа (министр, ревизор, кассир, курьер).
4.    Технологии (изобретатель, летчик, электрик).
5.    Работа на открытом воздухе (инженер-агроном, геолог, фермер, садовник).
6.    Наука (исследователь, фармацевт, лаборант).
7.    Работа с общественностью (оратор, учитель, юрист).
8.    Искусство (художник, ювелир, декоратор).
Так, например, небрежный тип взаимоотношений родителей и детей обусловливает ориентацию индивида на технологию – от уровня изобретателей (первый квалификационный уровень) до уровня разнорабочего (шестой уровень). На основе этой теории был создан опросник Parent-Children Relations. Однако проведенное при его использовании исследование не выявило достаточно тесной связи между типом данных детских отношений и успешностью в определенной профессиональной области. Это еще раз указывает на излишнюю прямолинейность связывания в теории Э. Роу ранних внутрисемейных отношений ребенка с дальнейшим профессиональным развитием, а также на необходимость учета других факторов, способствующих возникновению профессиональных интересов (1).
Рассмотренные выше концепции профессионального развития, на наш взгляд, в отдельных своих моментах соответствуют направлениям отечественных исследований. Мы полагаем, что использование этого опыта будет полезным в процессе разработки теории профессионального развития в нашей стране.

ЛИТЕРАТУРА
1.    Кондаков И.М., Сухарев А.В. Методологические основания зарубежных теорий профессионального развития // Вопросы психологии. 1989. №5. С. 158-164.
2.    Маркова А.К. Психология профессионализма. – М., 1996.
3.    Сафин В. Ф., Ников Г. П. Психологический аспект самоопределения личности // Психол. журн. 1984. Т. 5. № 4. С. 165-174.