Авторы: И.Н. Удинцева2, Н.Г. Жукова1, Л.В. Лукашова1, А.М. Попонина2, С.А. Першина1
1ГОУ ВПО Сибирский государственный медицинский университет Росздрава, Томск
2 МЛПУ МСЧ «Строитель», Томск
Эта статья опубликована в сборнике по материалам российской научно-практической конференции «Актуальные проблемы инфекционной патологии», посвященной 85-летию кафедры инфекционных болезней и эпидемиологии Сибирского государственного медицинского университета (ноябрь 2009, г. Томск)
Скачать содержание сборника
Скачать сборник целиком
Исследования последних лет убедительно показывают, что клещевые инфекции являются наиболее распространенными природно-очаговыми трансмиссивными инфекциями в России, и, в частности в регионах Западной Сибири [1]. По данным А.П. Иерусалимского [2], три вида различий клинической картины КЭ (в разных регионах ареала, в близлежащих ландшафтах, одном очаге с течением времени) отражают единый процесс эволюции болезни. Общая тенденция – перераспределение синдромов КЭ в сторону более доброкачественного течения. В последние годы отмечается изменение структуры популяций вируса КЭ в Западной Сибири с доминированием сибирского подтипа, что обусловливает преобладание лихорадочных (стертых) форм КЭ, снижение очаговых форм и летальности [3].
Клинический облик КЭ связан со способностью вируса данной нейроинфекции длительное время сохраняться в активном состоянии даже после адекватного лечения острых форм заболевания. Возможность репликации вируса КЭ, обусловливающей клинические проявления инфекции, зависит от вирулентности вируса, жизнеспособности клетки-хозяина и состояния иммунной системы макроорганизма [4, 5]. Длительная антигенемия вируса КЭ (более 6 месяцев) может характеризоваться как бессимптомным течением, так и проявлениями остаточных симптомов нейроинфекции в виде иммунного ответа (повышенного содержания ранних и/или поздних антител) и нервно-психических расстройств. Нарушение механизмов нейроиммунорегуляции, тяжелые душевные переживания в связи с нарушением жизненных функций и длительностью проводимого лечения оказывают существенное влияние на психоэмоциональный статус пациентов, приводят к психической дезадаптации и формированию психовегетативных расстройств, которые также могут отягощать течение КЭ [6].
Под наблюдением было 2 группы пациентов, находившихся на стационарном лечении в МЛПУ МСЧ «Строитель»: I группа – 72 пациента, с верифицированным диагнозом: КЭ, острое течение, лихорадочная форма и II группа – 88 пациентов, с диагнозом: последствия перенесенного КЭ (6 и более месяцев тому назад) в виде психогенной вегетативной дистонии на фоне астено-депрессивного синдрома и с наличием в крови антигена вируса КЭ и специфических ранних (IgM) и/или поздних (IgG) антител. Психоэмоциональное состояние оценивали с помощью шкалы Гамильтона в динамике по трем контрольным точкам: до лечения, на 2-ой неделе пребывания в стационаре и после окончания курса лечения.
На основании проведенного исследования было установлено, что у больных с острым течением КЭ до лечения (1-ая контрольная точка) на первый план выступал токсико-инфекционный синдром. У большинства лиц данной группы в этот период выявили 2 и более психовегетативных симптома: 98% – нарушение сна, 84% – чувство тревоги, 76% – ощущение повышенного напряжения (плаксивость, чувство беспокойства) и 53% – сниженное настроение. Через неделю после начала лечения (2-ая контрольная точка) у пациентов I группы на фоне нормализации температуры и уменьшения интенсивности интоксикационного синдрома наблюдали достоверное снижение выраженности и степени проявления вегетативной симптоматики (p<0,05). Так, количество жалоб на нарушение сна уменьшилось в 3,8 раз, что составило 26%; чувство тревоги сократилось в 3 раза и регистрировалось у 28% больных; повышенное напряжение отмечали в 1,9 раз реже и лишь у 39% обследуемых; депрессия убавилась в 2,3 раза и фиксировалась у 23% лиц. После лечения (3-я контрольная точка) больные этой группы отмечали значительную положительную динамику по сравнению с исходными данными (1-ая контрольная точка): нарушение сна встречалось реже в 7,5 раз, чувство тревоги – в 4,4 раза, повышенное напряжение – в 2,9 раз, депрессия – в 2,8 раз (p<0,05). Следовательно, максимальный позитивный эффект у пациентов в острую стадию КЭ был на 2-ой неделе пребывания в стационаре с дальнейшим, уже не столь значительным результатом, на момент выписки из стационара (p<0,05). Во II группе до лечения выявили нарушение сна у 37%, чувство тревоги – у 95%, повышенное напряжение – у 95%, депрессивное настроение – у 97% больных. В дальнейшем, на фоне терапии, у лиц этой группы отмечали значительное уменьшение частоты регистрации вышеперечисленных жалоб с наибольшим акцентом на конец лечения. Так, число больных с жалобами на инсомнию уменьшилось во 2-ой и 3-й контрольных точках по сравнению с 1-ой в 1,9 раз и 2,6 раз, чувство тревоги – в 2,2 раз и 8 раз, повышенное напряжение – в 1,6 раза и 4,5 раз, плохое настроение – в 2 раза и 4,2 раз соответственно (p<0,05).
Таким образом, в результате проведенного наблюдения выявлено, что наиболее явный регресс психовегетативных проявлений (инсомнии, чувства тревоги, повышенного напряжения и депрессии) у пациентов с острой стадией КЭ имеет место на 2-ой неделе пребывания в стационаре и менее выраженный – к моменту выписки, что свидетельствует о значимости проведения интенсивной комплексной терапии в острый период данной инфекции. У больных с последствиями перенесенного КЭ наблюдали уменьшение частоты и выраженности симптомов вегетативной дисфункции в большей степени в конце лечения, что дает возможность сделать вывод о необходимости проведения более пролонгированного курса лечения в отдаленном периоде заболевания.
Список литературы:
1. Злобин, В.И. Клещевой энцефалит в Российской Федерации: современное состояние проблемы и стратегия профилактики / В.И. Злобин // Вопросы вирусологии. – 2005. – № 3. – С. 26-32.
2. Иерусалимский, А.П. Клещевой энцефалит / А.П. Иерусалимский. – Новосибирск, 2001. – 360 с.
3. Погодина, В.В. Мониторинг популяций вируса клещевого энцефалита и этиологической структуры заболеваемости за 60-летний период / В.В. Погодина // Вопросы вирусологии. – 2005. – № 3. – С. 7-13.
4. Жукова, О.Б. Вирусная персистенция: иммунологические и молекулярно-генетические аспекты /О.Б. Жукова, Н.В. Рязанцева, В.В. Новицкий // Бюллетень сибирской медицины. – 2003. – № 4. – С. 113-119.
5. Хаитов, Р.М. Современные представления о защите организма от инфекции / Р.М. Хаитов, Б.В. Пинегин // Иммунология. – 2000. – № 1. – С. 61-64.
6. Яхно, Н.Н. Когнитивные и эмоционально-аффективные нарушения при дисциркуляторной энцефалопатии / Н.Н. Яхно, В.В. Захаров // Русский медицинский журнал. –2002. – Т. 10, № 12-13. – С. 539-542.
|