Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск.

Эта работа опубликована в сборнике статей по материалам Международной 64-й научной студенческой конференции им. Н.И. Пирогова (г.Томск, 2005 год) под редакцией проф. Новицкого В.В. и д.м.н. Огородовой Л.М.

Скачать сборник целиком (1 мб)

«Думай больше, чем ты читаешь».
Антоний, Митрополит Сурожский

 Среди тех авторов, кто размышляет и пишет на темы, возникающие в пограничной области «медицина – культура», есть голос, который невозможно спутать ни с каким-либо другим. Это голос священника митрополита Сурожского Антония.
Антоний, митрополит Сурожский (в миру Андрей Борисович Блум) родился 19 июня 1914 года в Лозанне. В послерволюционной России семья его родителей (отец был сотрудником российской дипломатической службы) осела во Франции . Он окончил биологический и медицинский факультеты Сорбонны. В годы второй мировой войны был хирургом французской армии, затем врачом в антифашистском подполье. После войны до 1948 г. он продолжал медицинскую практику. Но довольно рано в нем заговорило религиозное призвание, с 17 лет он участвовал в храмовом богослужении, принял монашеский постриг, после войны был призван к священству, послан на пасторское служение в Англию, заслужил величайшее признание в христианском мире.
Среди проповедей митрополита Антония есть несколько, в которых он размышляет о медицине, ее особенностях, о медицинской этике, о призвании врача. Это уникальный опыт соединения медицинского дискурса и сферы высших духовных идеалов, что позволяет увидеть медицину в непривычном для современного опыта ракурсе. Современная медицина осознает себя как наука, то есть система рационального знания, опирающаяся на эмпирический опыт, обладающая необходимым теоретическим обоснованием своей деятельности, современным техническим обеспечением. Но при таком подходе теряется некое важное качество медицины, о чем со всей определенностью говорит митрополит Антоний: «Я думаю, медицина как отрасль человеческой деятельности занимает совершено особое место именно потому, что наука в ней сочетается с ценностями, подходом, не имеющими ничего общего с наукой. В основе врачебного подхода сострадание, а сострадание по самой своей природе не научно. Это человеческий подход, который может быть привнесен в любую отрасль человеческой деятельности; но медицины вовсе не существует вне сострадания, без сострадания»[1].
Медицина реагирует на культурный контекст существования. Медицина как система научного знания в качестве приоритетной утверждает ценность истины и может становиться безжалостной: «Медик, если он только человек науки, способный холодно, хладнокровно, бесстрастно делать то, что требуется, без всякого отношения к пациенту, медик, для кого главное – не пациент, а действие врачевания, будь то лекарственное лечение, хирургическое вмешательство или иные методы – не медик в том смысле, в котором я надеюсь, я хотел бы, чтобы мы все думали о медицине» [1].
Медицина в системе современного общества потребления пропитывается духом прагматизма «Взгляд врача есть накопление, точно вписанное в товарный обмен либерального мира»[3]. В работе «Рождение клиники» Фуко связывает возникновение этих учреждений с акцентуацией типичного: здесь важен не индивидуальный случай, но пример, наиболее подходящий для обучения. В клинике важна «болезнь сама по себе, в присущем ей теле, принадлежащем не больному, но истине… Больной – это лишь то, посредством чего текст …дан для чтения». Использование болезни в иллюстративных целях вписывается в контекст буржуазного общества: больные должны трансформировать свою болезнь в опыт для других. Пользуясь социальностью, нужно платить дань благодарности[3].
Но пафос Антония совершенно иной. Во-первых, он протестует против узкого технологизма современной медицины. «Ну, можно сказать: какое нам, врачам, дело? Пациент приходит, и мое дело – отозваться на его потребность… Нет, наше дело – не просто отозваться на его потребность, так же как дело священника – не просто отзываться на нужду. Мы не лавка, не ресторан, мы не цирк, наше дело – не просто раздавать то, что нам приказано раздавать»[1].
Во-вторых, выстраивать медицину в соответствии с жестким прагматизмом и рационализмом современного общества означает лишать ее гуманистической сути. В мире христианских ценностей медицина возвращается к самой себе, обретает собственную идентичность, к ней возвращается милосердие: «Медицины вовсе не существует вне сострадания, без сострадания»[1]. По мнению священника, в медицине возможен и необходим более высокий градус духовного напряжения: «Врач – это мужчина или женщина, у кого есть сознание значимости и, я бы сказал, священности человеческого тела»[1] Врач – христианин обладает уникальным строем сознания: «Когда я был врачом, то старался, перед тем как увижу пациента, помолиться, войти в себя, в молитвенный дух, с тем, чтобы все, что я буду делать, исходило из какого-то глубинного общения между Богом, мной и этим человеком…. Христианин-врач должен совершать свое служение под Божиим руководством и никогда не разрешать себе таких действий, которые он перед Богом не мог бы оправдать»[2].
Христианское сознание персоналистично, верующий человек убежден в том, что Богу есть дело до каждой малой человеческой судьбы. И точно также примат неповторимой человеческой жизни утверждает митрополит Антоний. Можно было бы вспомнить биографический эпизод, когда у раненого пленного немца загноился палец, и старший хирург предложил Антонию «убрать» его. Но раненый был часовщик, а часовщика без указательного пальца не могло быть. И тогда три недели молодой хирург трудился над больным пальцем, сопровождаемый насмешками своего начальника. Технические навыки и умения врача должны существовать в горизонте представлений о жизни и смерти, их значительности, и тогда «мелочи» повседневной жизни наполняются особым смыслом.
Удивительна предельная искренность этого человека как следствие особой духовной силы и любви к людям. Антоний рассказывает об эпизоде, когда ему стало известно о неизлечимой болезни его матери. И он вопреки всякому расчету пришел, рассказал ей о неудавшейся операции. «И тогда мы остались вместе в одном горе». Это трагическое и очень личное переживание Антоний вспомнил несколько раз, когда он рассказывал о смерти своей матери неизлечимым больным, провожая их в мир смерти.
Отношение к смерти – одна из ключевых тем медицинских бесед Антония. Со смертью врач по роду своей деятельности соприкасается постоянно. Соединение глубины и чуткости, христианского человеколюбия и профессионально медицинского отношения к делу позволило обозначить необыкновенно человечное, искреннее и предельно убедительное поведение в этой ситуации: больной может бороться с болезнью, и здесь врач его первый помощник. Но нужно уметь принять тот «момент, когда врач будто оборачивается к смерти и говорит: “Мое время прошло, настало твое время; давай сотрудничать; вступи, будь добра…” Уметь достойно и человечно проводить человека в мир смерти, когда «мы не смеем позволить себе или кому бы то ни было быть ниже человеческого роста», - вот о чем думает Антоний[1]. Он вспоминает эпизод, когда умирающий молодой человек мирно спал, время от времени проверяя на ощупь, здесь ли его удивительный собеседник, который, прощаясь с ним, обсудил жизнь на ферме, жатву, корову…
Уже почти полтора года митрополита Антония нет среди живущих, но слово, сказанное им, отличается такой искренностью, глубиной и серьезностью, столь значительно и благодатно, что, по-видимому, постоянно будет возникать необходимость обращаться к его опыту, вникать в его рассуждения, учиться у него.

Список литературы:
1. Митрополит Сурожский Антоний. Человеческие ценности в медицине. // Врач. – 1995. -
№ 6. – С.37-39.
2. Митрополит Сурожский Антоний Исцеление тела и спасение души. // Человек. – 1995. –
№ 5. – С.109-124.
3.Фуко, М. Рождение клиники. М.: Смысл, 1998. – 310 с.